Истории приграничья

Со стороны за Им-Трайнисом с тревогой наблюдал Дол-Нинрат. Он видел, что гигант смотрит на ауксилара, как медведь мог бы разглядывать вставшую на задние лапы мышь. Схватившись за эфес, рыцарь обители лихорадочно размышлял, должен ли он в случае чего вступиться за своего командира или следует бежать за подмогой. Запоздало обратив внимание на меч пришельца из приграничья, Дол-Нинрат осознал, что тот длиной не сильно отличается от роста ауксилара. Это укрепило брата-рыцаря в решимости отправиться за подкреплением.

Вопреки опасениям Дол-Нинрата, Бел, посчитавший, что выполнение воли графа и безопасность жителей Фумина с Ниворедом ценнее давнего выигрыша, невозмутимо стянул перстень с мизинца — единственного пальца, на которой тот налез.

— Досточтимый владыка, — ровно произнёс он, — мне хотелось бы пожертвовать обители этот перстень… Уж простите, если словами своими потревожил ваши размышления.

Ауксилар удовлетворённо улыбнулся:

— Господин Им-Трайнис, от имени братства Испепеляющего пламени я с благодарностью приму ваш щедрый дар. И не тревожьтесь: размышлений моих вы отнюдь не побеспокоили. Я как раз намеревался сказать вам, что, возможно, отыскал решение, способное помочь вам, не нарушив наших правил. Дол-Нинрат отведёт вас в библиотеку обители. Ежели братство когда-либо сталкивалось с чудесами, сходными с тем, что предстали пред вами в приграничье, там будут записи, кои поведают, что это и как с этим колдовством совладать.

Бел едва заметно прищурился: не такого он ожидал. Впрочем, с паршивой овцы…

— Благодарю вас, — учтиво поклонился воин. — Не смею более отнимать ваше драгоценное время.

Библиотека располагалась на верхнем ярусе одной из башен. Большое плохо освещённое круглое помещение было беспорядочно заставлено шкафами, наполненными книгами и свитками. Оглядывая их, Им-Трайнис содрогнулся: чтобы пересмотреть лишь те, что на виду, не хватило бы и полугода.

— Ланс! — громко позвал Дол-Нинрат. — Ланс, поди сюда!

Примерно через семь ударов сердца, из-за шкафов появился парень лет семнадцати-восемнадцати. Среднего роста, тонкий в кости, отчего рядом с рыцарями казался хилым. Неровно остриженные тёмные волосы почти касались плеч. На бледном лице выделялся длинный прямой нос. Цвет глаз в полумраке Белу не удалось различить. Зато он отметил, что парень, единственный из всех виденных в обители людей, носил белую накидку с символом огня.

— Ланс, это господин Им-Трайнис, — сообщил Дол-Нинрат. — Ауксилар распорядился, чтобы ты помог нашему гостю в его деле. Он сам поведает тебе о нём.

Прежде чем покинуть библиотеку, брат-рыцарь небрежно кивнул Белу. Увидев, как тот безропотно уступил ауксилару, Дол-Нинрат перестал опасаться громадного воина из приграничья и даже стал испытывать толику презрения.

Проигнорировав развязность сопровождающего, Бел не без изящества, удивительного для его размеров, поклонился молодому человеку:

— Приветствую вас, почтенный. Не откажите в любезности назвать ваше полное имя, дабы я мог обращаться к вам достойным дворянина образом.

Парень моргнул.

— Я Ланс Он-Рейм из братства Испепеляющего пламени, — пробормотал он негромко.

— Рад знакомству, господин Он-Рейм, — приветливо откликнулся Бел, словно не замечая замкнутости и смущения парня. — Гляжу, в вашей обители чудесная библиотека.

Ланс чуть оживился.

— Из одиннадцати обителей братства больше книг лишь в главной резиденции, в столице, — не без гордости ответил он.

— Впечатляет, — Им-Трайнис был вполне искренен. — Надеюсь, собранная здесь мудрость поможет нашей беде.

При этих словах лицо Ланса вновь застыло, подбородок опустился к груди. Напряжённо задрав плечи, молодой человек вцепился левой рукой в запястье правой. Не понимая причин подобной реакции, Бел пустился в рассказ о появляющемся по ночам светящемся тумане, понуждающем путников убивать друг друга.

Понемногу история всё больше захватывала слушателя. Ланс, не отрываясь, глядел на рыцаря горящими глазами, точно боялся пропустить хоть слово.

— …И тогда граф направил меня сюда в поисках помощи, ибо кто способен одолеть колдовство, как ни знаменитые братья Испепеляющего пламени? — закончил Бел.

Вздохнув, молодой человек понурился.

— Увы, господин Им-Трайнис, братство не то, что в прежние времена, — печально сказал он. — За те пять зим, что я живу здесь, никто ни разу не пытался обороть тёмные чары. И не потому, что магов наперечёт. Порой приходят селяне с жалобами на колдовство — но их сразу выпроваживают не разобравшись. Брат Ансельм говорил, что в обители поселились корыстолюбие и праздность, и что наше пламя угасает, — последние слова Ланс произнёс очень тихо.

— Кто такой Ансельм? — заинтересовался Бел, прикидывая, не удастся ли приспособить к делу такого сообразительного и честного человека.

Ответ Ланса разом разрушил едва начавший оформляться план:

— Он был старейшим в обители. Настоящий брат-рыцарь, одолевший нескольких колдунов и ведьм. Умер в конце прошлого года, — в голосе парня слышалась тоска. — Ансельм единственный, кто учил меня…