Истории замка Айюэбао

Подтяжкин вновь явился без приглашения. На этот раз он ворвался прямиком в Восточный зал замка Айюэбао и в ожидании председателя совета директоров нервно перебирал ногами, потирал руки, несколько раз порывался спуститься на лифте этажом ниже, но сдержался. Чуньюй Баоцэ в сопровождении Куколки вошёл в Восточный зал; прислуга уже несла напитки, а Куколка приняла пустой поднос и ушла. Подтяжкин против обыкновения не стал открывать свой пухлый портфель, а вместо этого уставился на председателя совета директоров; уголки губ у него подрагивали.

— Что-то не так?

Подтяжкин встал:

— Можно и так сказать.

Чуньюй Баоцэ откинулся на спинку дивана и прищурился. Он принимал такой удручённый вид всякий раз, когда подчинённые сообщали ему о каких-то сложностях и проблемах. Подтяжкин раскрыл свои большие ладони, на тыльной стороне которых волосы смотрелись гуще, чем обычно; ему и самому казалось, что это руки какого-то негодяя, достойные лишь названия «злодейских». Поджав губы, он сказал:

— Иного выхода нет, больше медлить нельзя, пора действовать.

Он внимательно наблюдал за начальником, но никакой реакции не последовало, и он продолжил:

— У Шаюань, который управляет Цзитаньцзяо, нашёл лазейки в наших планах и прежних проектах развития деревни, выдвинул тщательно продуманные условия и сказал, что даст нам ответ только после того, как всё детально обоснует. Несколько дней назад он нас вызвал, мы с замом приехали, и что бы вы думали? Дело гиблое!

Чуньюй Баоцэ не шевелился и всё так же, прищурившись, не произносил ни слова.

— Этот очкарик без лишних объяснений просто-напросто отказал нам в сотрудничестве, — огорчённо и гневно воскликнул Подтяжкин, а затем сел.

— Не может быть, чтобы он отказал без причин, — проворчал Чуньюй Баоцэ.

— Во всяком случае объяснять он ничего не стал! Он такой заносчивый, председатель, вы не представляете! Такой самодовольный, прямо местный деспот, эти шуры-муры с учёной окончательно лишили его мозгов!

Чуньюй Баоцэ широко открыл глаза:

— Ты видел?

— Только недавно его видел!

— Нет, я говорю, эти «шуры-муры» ты видел?

Подтяжкин закряхтел:

— Как же я мог такое увидеть?

— А не видел, так не наговаривай, за свои слова надо отвечать, это и ко всяким Колодкиным относится!

От сквозившей в голосе хозяина суровости Подтяжкин онемел. Последовало неловкое молчание, и затем он тихо заговорил:

— В общем, он отказал нам, даже не объяснив причину. Это уже слишком.

Чуньюй Баоцэ вновь прищурился:

— Он не стал говорить, потому что вам этого не объяснишь, причин может быть предостаточно.

Глядя на него, Подтяжкин осклабился и втянул ноздрями прохладный воздух. Он никак не мог взять в толк, о чём говорит председатель совета директоров; смысл его слов становился всё загадочней, всё глубже, размышление над ними отнимало слишком много времени и сил, и работу это отнюдь не облегчало. Подтяжкин подавил нараставшее внутри него возмущение и заговорил напрямую:

— Сегодня я пришёл, чтобы просить вас позволить мне самолично принимать решения, поскольку в этом деле обязательно понадобится ваше слово. Хотелось бы, чтобы этот У Шаюань стал поразговорчивее, иначе, боюсь, ничего не выйдет.

— А если надавить на него с помощью денег?

— Этот номер точно не пройдёт. Он не большой любитель денег, это я давно понял. Хотелось бы мне надавить на него чем-нибудь потяжелее!

Чуньюй Баоцэ вновь широко открыл глаза и выпрямился. Подтяжкин скользнул по нему взглядом и понизил голос:

— Это идея зама, она её подала. Да я и сам думаю, что это единственный выход, некоторые по-хорошему не понимают.

— Свинья! — буркнул Чуньюй Баоцэ.

— Как-как?

— Свинья она.

— Председатель, — захныкал Подтяжкин, — да вы бы тоже вышли из себя, если бы сами занялись этим делом! Этот тип нас ни во что не ставит, он и впрямь возомнил себя князем… Сколько времени мы ухлопали на этот проект, сколько сил вложили! Откладывать уже нельзя.

— И всё-таки добейтесь от него объяснений.

— Да не будет никаких объяснений. Не скажет он.

Чуньюй Баоцэ поднялся с дивана:

— Так заставьте его говорить.

Председателю совета директоров явно хотелось покончить с этим разговором, но Подтяжкин поспешно преградил ему путь.

— Он ни о чём не говорит — ни что намерен делать, ни какие условия хочет ещё предложить. Может быть, вам он скажет, председатель, но вы всё время заняты…

— Чушь собачья, — отмахнулся Чуньюй Баоцэ, — я уже давно забросил управление, на передовой сейчас ты, внучек. А я целыми днями сижу в замке и от нечего делать всякие книжонки листаю.

— Председатель! — в отчаянии воскликнул Подтяжкин.

— Колодкин понимает больше твоего: он и его люди написали одну такую книжонку про Цзитаньцзяо, получилось любопытно. Выбери время и пригласи его в мансарду, в штаб-квартиру, я хочу с ним поболтать. — Чуньюй Баоцэ холодно усмехнулся.

Подтяжкин понял, что речь идёт о том отчёте, и поспешно ответил:

— А, я велел им как следует постараться и описать всё как можно детальнее.

— Что ж, вы неплохо справились, детальней некуда, сукины вы дети.