История 7 Дверей

– Пожалуйста, скажите нам, кто живет в соседнем вагоне! – вежливо попросил Соль у ближайшей фигуры. Та качнулась и медленно протянула к ним белую плоскую руку, поднятую ладонью вверх. На белой ладони проступили изящные буквы: «Паучья Ведьма».

– Звучит страшно, – прошептала Кира. – Скажите, пожалуйста, она опасная?

Фигура колыхнулась, а затем по ладони вновь побежали строки: «Будьте осторожны».

– Коротко и ясно, – пробормотала Кира.

– Мы благодарим вас за помощь, – сказал Соль, свирепо зыркнув на нее. – Идем.

Фигуры медленно поклонились им на прощание.

– Они не сказали бы больше, – объяснил Соль, открывая следующую дверь между вагонами. – Странно, что они вообще с нами заговорили, известно, что они не очень общительные.

Следующий вагон заставил Киру восторженно вскрикнуть. Его пол был покрыт мягким травяным ковром, а стены как будто раздвинулись: ребята стояли посреди поляны, залитой теплым солнечным светом, струящимся непонятно откуда. В центре поляны, покачивая огромными цветками, росли десятки одуванчиков высотой в половину Кириного роста. От их цыплячьих пушистых лепестков исходило теплое сияние – и в душе от него сразу просыпалось все самое хорошее.

– Какие они красивые! – прошептала Кира, зачарованно разглядывая цветы. – А где же пассажиры?

– Они и есть пассажиры, – ответил Соль, отчего-то тоже переходя на шепот. – Это огневцы – цветы, начинающие миры. Когда их высаживают на бесплодные земли пустынных миров, они становятся началом новых полей.

– Миры всегда начинаются так? – спросила Кира, вспомнив то, что рассказывал о море как начале всего Колки.

– Конечно, нет, – ответил Соль, словно речь шла о чем-то очевидном. – Миры начинаются по-всякому.

– Мы можем с ними поговорить?

Соль покачал головой:

– Открывающие Двери говорят на всех языках… Вот только огневцы общаются иначе. Это не то, что мы понимаем под языком. Хотя между собой они говорят… Кажется…

– Тогда… – нерешительно прошептала Кира, краснея и чувствуя неожиданную робость. – Можем мы побыть здесь еще немного? Минуточку…

Соль молча кивнул, и, несмотря на спешку, они немного постояли, глядя на мерцание огневцов. Даже Иллути притих, завороженно глядя на цветы, в огненных головках которых таились, ожидая своего часа, маленькие поля, свернувшиеся комочком, как человеческие дети, еще только собирающиеся появиться на свет.

* * *

Следующий вагон, несмотря на чешуйчатость, оказался неожиданно обычным внутри. Он был похож на один из вагонов поездов, в которых Кира ездила в Петербург вместе с бабушкой. У приоткрытого окна, нервно постукивая когтем по столу, сидел крупный ящер в костюме-тройке и читал газету. Все остальные в вагоне спали: с верхних полок тут и там свисали когтистые чешуйчатые лапы, и Кире стало не по себе.

– О, ну наконец-то! – раздраженно произнес ящер, заметив их, и отложил газету. – Я уж думал, нам никогда не объяснят эту остановку. Скоро мы уже поедем, скажите на милость?

Его сосед, спящий на верхней полке, заворочался, разбуженный его словами.

– Ага, так к нам соизволили прислать кого-то? Что там стряслось, а?

– Это безобразие! – выкрикнул кто-то третий. – Дадут мне сегодня поспать?

– Бежим, – коротко шепнул Кире Соль и дернул ее за рукав. Иллути семенил за ними, опасливо поглядывая на обитателей вагона.

– Это ящеры-склочники, – объяснил Соль, когда чешуйчатый вагон остался позади. – С ними ни в коем случае нельзя вступать в перепалку, иначе можно весь день ругаться. Смотри, мастера из Оссидира! Здравствуйте! – Соль церемонно поклонился, а вслед за ним и Кира, стараясь сделать это так же изящно.

Даже Иллути склонил голову, видимо, с особым благоговением относясь к землякам Камала.

Впрочем, мастера, все как один темноволосые, одетые в кожу и парчу, не обратили на вошедших никакого внимания: они сосредоточенно рассматривали через сложные устройства вроде биноклей из бронзы и золота распростертое перед ними тело механической куклы и, кажется, даже не заметили, что поезд совершил незапланированную остановку.

– Ну, эти точно никуда не денутся, – шепнул Соль. – Пошли дальше.

Следующий вагон больше всего напоминал барак, но барак чистый, даже по-своему уютный. Грубо сколоченный стол был накрыт скатертью в большую красную и белую клетку, а все койки аккуратно застелены одинаковыми шерстяными покрывалами. Пассажиры, все могучего телосложения и заросшие бородой до самых глаз, видимо, только что сели за обед, состоявший из отбивных и картофеля, щедро политого маслом и пересыпанного веточками укропа.

– Тоже работу по душе ищете, ребята? – приветливо спросил один из них, рыжебородый, сидевший во главе стола. – Тогда айда к нам: у нас как раз две койки освободятся, если Руп и Ганс найдут здесь работенку… А нет, так вагон отрастит новые лежанки!

– Вообще-то мы здесь не за этим, но спасибо! – поблагодарил Соль.

– Пожалуйста, не уходите из этого вагона, – попросила Кира. – Это случайная остановка, здесь работы нет… То есть есть… Но, наверное, вам тут не понравится.