История античной литературы

Большой и длительный успех сопутствовал поэту Арату, автору эпической поэмы о небесных явлениях — «Феномены», которую даже в средние века использовали как руководство по метеорологии. Арат родился в Малой Азии, получил образование в Афинах, где увлекся стоической философией, а затем долгое время жил при македонском дворе у Антигона Гоната. Он был очень плодовитым поэтом, но сохранились лишь «Феномены», где просто и доступно, гладким и певучим гекзаметром Арат популярно изложил астрономическую систему знаменитого Евдокса Книдского. Интерес к столь специальной теме в широкой читательской среде был вызван повсеместной верой в божественную природу звезд и увлечением астрологией. Как подобает, поэма открывалась вступлением, в котором прославлялся Зевс как бог всего сущего (стоицизм). Гесиодовские мотивы выступали особенно четко в отрывке, посвященном созвездию Девы. По Арату, Дева некогда жила среди людей и носила имя Справедливость (Дика), но затем она покинула землю и нашла себе приют среди звезд. Современники прославляли поэму; в I в. до н. э. ее дважды переводили на латинский язык (Варрон, Цицерон). Около 30 античных и средневековых ученых составляли комментарии к поэме, рожденной, по словам Каллимаха, в длительных бессонных ночах Арата.

Популяризация научных и псевдонаучных сведений средствами поэзии была явлением настолько распространенным, что всевозможные научные трактаты, например, об ядах и противоядиях (Никандр из Колофона), о кулинарном мастерстве и т. д. облекались в форму эпической дидактической поэмы. В сферу научных штудий включались также мифы, которые подвергались систематизации и каталогизации, причем в художественном плане образцом для поэтов неизменно была каталогическая поэзия Гесиода. Так, вышеназванному Никандру Колофонскому принадлежала поэма «Превращения», где были собраны мифы о всевозможных превращениях. Сохранившиеся отдельные их пересказы свидетельствуют о близости к Никандру Овидия, римского поэта конца I в. до н. э., автора «Метаморфоз». К Никандру же обращался старший современник Овидия, поэт Вергилий, используя его греческую поэму о земледелии («Георгина»), отдельная глава которой была специально посвящена описанию жизни пчел и основам пчеловодства («Мелиссургика»). Последним приверженцем эпической дидактики был Парфений из Ники и, попавший в 73 г. в плен во время войны Рима с Митридатом и привезенный в Рим. Этот раб, а затем вольноотпущенник, познакомил римлян с греческой поэзией и оказал своим творчеством огромное влияние на раннюю римскую поэзию, в первую очередь на неотериков. Среди произведений Парфения на мифологические темы были утраченная поэма «Метаморфозы» и различные стихотворения о Геракле. Римскому поэту Корнелию Галлу Парфений посвятил сохранившийся сборник в прозе под заглавием «Любовные страдания», в котором излагал мифы с любовным содержанием.

Любимым учителем ранних римских поэтов был Евфорион из Халкиды, придворный поэт сирийского царя Антиоха III (III в. до н. э.), автор эпиллиев и ревностный последователь Каллимаха. Произведения его не дошли, но недавно были найдены значительные фрагменты двух эпиллиев. В одном рассказывалось о том, как Геракл привел из преисподней страшного пса Цербера. В другом поэт проклинал вора, похитившего у него на пиру ценный кубок, и запугивал его ссылками на различные мифы, в которых за кражами неизбежно следовали тяжелейшие наказания. Необычен язык Евфориона, изобилующий редкими и малоупотребительными словами. У него мало глаголов, содержание же повествования так запутано, что создается впечатление о сознательном намерении автора отвлечь внимание читателя от главного и переключить его на второстепенное и смежное. Изложение все время дробится, мысль мельчает и теряется. Поэт увлечен звучанием стиха и игрой с различными его оттенками. В отличие от Каллимаха Евфорион — серьезен. Жизнерадостность каллимаховской поэзии чужда ему, равно как и тот иронический оттенок, который возникает в результате критического отношения поэта к своему материалу и сознания своего превосходства над ним.

ЛИРИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ. ЭПИГРАММА

Последние находки принесли многочисленные фрагменты эллинистических элегий, плачей и прославлений. Александрийские поэты любили обращаться к тем разнообразным стихотворным размерам, которые, согласно античной классификации, характеризовали лирическую поэзию. Но теперь уже, как мы видели, лирическое содержание не определялось закрепленным за ним традицией поэтическим ритмом.

Наиболее сильна была традиция в культовой поэзии, которая представлена для нас в отрывках гимнов к старым богам (Зевсу, Деметре, Аполлону, Асклепию, Пану), к новым (Серапису, Исиде), к обожествленным правителям и членам их семьи, например, в гимне к Арсиное-Афродите, в честь жены Птолемея II. В начале II в. с усилением мощи и значения Рима возник гимн Риму, в котором латинское название города (Рома) ассоциировалось с греческим омонимом «сила», «мощь» (rome).