История античной литературы

По количеству продукции первое место в художественной эллинистической прозе принадлежало историографии. Говорили, что дня не хватило бы для перечисления имен всех историков этого периода. В свите Александра Македонского был целый штат ученых, которые сопровождали его в походе, среди них, помимо географов и естествоиспытателей, находились также историки, которым надлежало описывать подвиги царя. Обычно принято выделять два типа исторического повествования, связанного с жизнью и деятельностью Александра. К первому типу относились произведения, авторы которых стремились правдиво и беспристрастно излагать факты, очевидцами которых они были. Так написал свою «Историю Александра» его бывший личный адьютант Птолемей, ставший впоследствии царем Египта под именем Птолемея I. Его труд не сохранился, но был использован Аррианом (II в. до н. э.). Авторы сочинений второго направления стремились к поэтизации истории, опровергая слова Аристотеля о том, что поэзия рассматривает общее, а история — частное. Их цель была поразить и ошеломить читателей, овладев их чувствами, держать в постоянном напряжении. Поэтому они часто пренебрегали фактами, обращались к вымыслу и трагедийному искусству ради драматизации повествования. «История Александра», составленная сначала его современниками и даже сподвижниками, довольно быстро, благодаря своему заманчивому сюжету, начала утрачивать связь с реальностью, а ее герой сливался с образами персонажей восточных преданий и сказок. Первыми писателями, сочинения которых вполне подошли для подобной трансформации, были племянник Аристотеля Каллисфен, впоследствии казненный Александром, вышеупомянутый Гигесий (см. стр. 200). Клитарх и некоторые другие. К ним, согласно традиции, возводился, ошибочно приписанный Каллисфену «Роман об Александре» («Александрия»), сохранившийся в переложениях времен империи, не ранее III в. н. э. В это компилятивное произведение, подвергшееся где-то чьей-то редакторской переработке, наряду с высокохудожественными произведениями попали самые низкопробные творения типа подложных писем Александра. Сложная история этой «Александрии» в ее различных переложениях и редакциях еще не достаточно изучена. Но в средние века эта книга, переведенная на различные языки, включая славянские, была очень популярна. Из нее же возник тот псевдоисторический образ Александра, который казался неоспоримым до недавнего времени.

Из историков этого же второго направления, которые, однако, не ограничивали себя Александром и его деяниями, следует назвать Дуриса, писателя плодовитого и разностороннего. Дурис считал, что историк должен не описывать, а изображать события, чтобы вызвать наслаждение у читателей.

Последним крупным эллинистическим историком был Полибий (II в. до н. э.), который, однако, не ставил перед собой художественных задач. Симпатии Полибия отданы Риму, куда он попал в 168 г. в качестве заложника и пробыл там 17 лет. Он близок Сципиону Младшему и его окружению, возможно, даже принимал участие в походах Сципиона. Из 40 книг большого труда Полибия по всеобщей истории, где, в первую очередь, внимание историка привлекали судьбы различных народов и формы их общественной жизни, сохранилось не более трети. Полибий — последний самостоятельный историк, которого к истории привлекали политические и социальные интересы. В дальнейшем историки занимаются более или менее удачными компилятивными описаниями.

Наряду с греками и македонянами в III в. до н. э. на греческом языке пишут историю своей страны отдельные представители местного, негреческого населения. Во времена первых Птолемеев написал историю Египта Манефон, жрец храма Сераписа в Гелиополисе, тогда же Верос, жрец бога Мардука, написал «Вавилонскую историю», а Мегасфен, посол одного из эллинистических государств в Индии — «Индийскую историю». Свое путешествие по Каспийскому морю описал Патрокл.

Исторические, географические и этнографические интересы эллинистических читателей сочетались с любопытством в отношении к личной интимной жизни, ко всяким житейским подробностям. Любовь же ко всякой экзотике шла рука об руку с увлечением любовной тематикой. Эти обстоятельства возродили ионийскую новеллу, как историческую, так и бытовую, причем впервые во времена эллинизма новелла сделалась самостоятельным литературным жанром. Около 100 г. до н. э. Аристид из Милета составил сборник фривольных любовных новелл — «Милетские рассказы», отчасти сохранившийся лишь в поздних переложениях и извлечениях (Аристенет). Уже в I в. до н. э. «Милетские рассказы» были переведены на латинский язык, и отныне римские офицеры не расставались с этой небольшой книжечкой даже в самых дальних походах. Ее влияние испытали на себе Петроний и Апулей.