История античной литературы

Об авторе нет никаких сведений, но Тацит в своем историческом труде «Анналы» рассказывает об одном аристократе, приближенном Нерона, «проводившим день во сне, а ночь в наслаждениях», ставшем любимцем императора. Обладатель утонченного вкуса, изобретатель изысканных наслаждений, он стал «арбитром изящества» при дворе, и «император находил удовольствие только в тех излишествах, которые получили одобрение Петрония». Тацит описывает также смерть этого приближенного Нерона, обвиненного, как Сенека и Лукан, в участии в заговоре Писона.

Он не спешил расстаться с жизнью и перерезав вены, то перевязывал их, то снова открывал; он беседовал с друзьями не на серьезные темы и не для того, чтобы прославиться твердостью духа. Он слушал не рассуждения о бессмертии души или о философских истинах, а чтение легкомысленных стишков... Он поел, затем уснул, и его смерть, в действительности вынужденная, была похожа на естественную.

(Тацит. «Анналы». Пер. П. М. Бобовича)

Общий тон «Сатирикона», свойственная автору ирония, скептицизм и презрительная усмешка как нельзя более подходят к характеру Петрония, мастерски обрисованному Тацитом. По-видимому, этот первый в европейской литературе роман[140] принадлежит этому приближенному Нерона, утонченному, несколько циничному аристократу.

Произведение написано в форме «Менипповой Сатиры», с типичным для этого жанра чередованием прозы и стихов. Главный герой Энколпий — бродяга и преступник, проводящий свою жизнь в странствиях по городкам Италии, ночующий в притонах, встречающийся с самым разнообразным людом: рабами, вольноотпущенниками, гетерами, параситами, моряками. Вместе со своим спутником, мальчиком Гитоном, он попадает в различные переделки. Таким образом, материал произведения почерпнут из быта низов римского общества. При этом автор является сторонником откровенно-натуралистического показа жизни. Свою художественную манеру сам он характеризует таким образом:

Что вы, наморщивши лбы, в лицо мне вперились, Катоны,
И осуждаете труд новый своей простотой?
В милом рассказе моем веселая прелесть смеется,
Нравы народа поет мой безмятежный язык.
Кто не изведал любви? Кто неги Венеры не знает?
Кто запретит согревать в теплой постели тела!
Сам отец Эпикур, в искусстве истины мудрый,
Жизни великую цель в этом нам видеть велит.

(Пер. Н. В. Вулих)

Петроний утверждает, таким образом, что является сторонником эпикурейской теории наслаждения (в ее вульгарном истолковании), которой он следовал, вероятно, и при дворе Нерона, выступая в качестве «арбитра изящества».

От своеобразного и яркоталантливого «Сатирикона» до нас дошла только незначительная часть. Извлечения начинаются с 14-й книги и не доходят до конца повествования.

Единственный полностью сохранившийся эпизод посвящен пиру Тримальхиона. Петроний одарен острой наблюдательностью и концентрирует свое внимание на самых существенных, с его точки зрения, явлениях действительности. Таким существенным фактом представляется ему выдвижение вольноотпущенников, наживающих громадные богатства и начинающих играть большую роль в жизни общества. Изысканный аристократ и ценитель изящного, он с презрением и ненавистью относится к грубости, невежественности и вульгарным вкусам этих бывших рабов. Он изображает их с убийственной иронией, воспроизводя в романе даже речь этих людей, изобилующую вульгаризмами, грубыми словечками и пошлыми сентенциями. Хозяин пира, на который попадает Энколпий, бывший раб, сирийский мальчик, ставший любимцем господина. Он получил свободу и сказочно разбогател. По словам одного из гостей, владения Тримальхиона «даже коршуну не облететь». Этот богач не злобен, скорее даже добродушен и не лишен природной сметливости, но все, что он делает, безвкусно, грубо и обнаруживает его глубокое невежество и тщеславие.