Читаем История античной литературы полностью

Вольноотпущенник Августа, бывший раб, Федр делает попытку ввести в римскую литературу жанр басни. Басня издавна существовала в Древней Греции, ее использовали в своих произведениях Гесиод, Архилох и Симонид. Автором басен был знаменитый Эзоп. Многие басенные сюжеты пришли в Грецию из Индии и Месопотамии, так как в странах Востока басня была особенно развита. Связанная по своему возникновению с народной средой и фольклорными истоками, басня в античном обществе обычно защищала слабого перед лицом сильного в форме притчи о животных. Первые сборники басен, приписывавшихся легендарному Эсопу, появились в Греции в VI в. до н. э. Согласно преданию, Эсоп был фригийским рабом. Римский баснописец Федр, пересказывавший и переделывавший греческие басни, также принадлежал к низшим слоям общества. Его литературная деятельность долго игнорировалась «большой литературой», по-видимому, и самый круг читателей Федра был иным, чем у других римских авторов.

Биография баснописца известна плохо. Сведения о его жизни черпаются из самих его произведений. Федр рассказывает, что его деятельность вызвала неудовольствие временщика Тиберия-Сеяна, который даже подверг его какому-то наказанию.

Первые книги в дошедших до нас сборниках содержат басни о животных. Следуя вековой традиции басенного жанра, Федр нападает на власть имущих, показывая, что между бедными и богатыми не может быть никакой дружбы («Волк и ягненок», «Осел, старик и пастух» и др.). От раздоров сильных страдают в конце концов «маленькие люди» («Лягушка и битва быков»). Он советует своим читателям не думать о смене властителей из опасения попасть в подчинение кому-нибудь еще более жестокому. В последующих сборниках басенный материал начинает встречаться все реже и реже. Автор использует другие жанры низовой литературы, рассчитанной на круг непритязательных и не очень образованных читателей: исторический анекдот, рассуждение на моральную тему, забавный рассказик или небольшую новеллистическую зарисовку. Опираясь на положения популярно-философской морали, автор советует читателям не быть алчными и тщеславными, не ослеплять себя страстями и уметь вникать в сущность явлений. По его мнению, жанр басни был создан рабами, прибегавшими к иносказанию из-за боязни выступать открыто против «сильных мира сего».

Скажу теперь, откуда басни взялись —Униженность их породила рабская,Боявшаяся говорить, что думает.(Пер. М. Гаспарова)

Сборники его произведений, должны были принести двойную пользу читателям: посмешить их и дать дельный совет.

Двойная польза книги: будет смехИ жизни учит дельными советами.(Пер. Н. В. Вулих)

Такую же задачу ставили перед собой и авторы римской сатиры, но их стихотворения предназначались для верхушки римского общества, для просвещенных читателей, знакомых с литературой и философией. Федр же пишет для «низового читателя» и черпает материал для своих примеров и рассуждений из популярной в низших слоях общества анекдотической и новеллистической литературы. Иногда он описывает и казусы повседневной жизни, свидетелем которых мог быть и он сам. Так, например, в басне «Флейтист и Принцепс» рассказывается о том, как флейтист по имени Принцепс принял на свой счет прославление принцепса (императора) и был изгнан за это со сцены.

«Рим, возликуй, о здравствующем принцепсе!» —Все рукоплещут, встав. А Принцепс, думая,Что речь идет о нем, шлет поцелуи в публику.Поняв дурацкую ошибку, всадникиСо смехом повторенья песни требуют:Узнав же истину,Его одетого в тунику белуюИ даже в белых сапогах с обмотками,Гордящегося почестями царскими,Со сцены в шею прогоняют тотчас же.(Пер. М. Гаспарова)

Написаны басни чрезвычайно простым языком. Автор стремится к ясности и краткости изложения.

Есть предположение, что Федр был школьным учителем-грамматиком. В античной школе обучение начиналось с чтения Эсоповых басен. Возможно, что именно это обстоятельство побудило Федра к созданию латинских образцов этого жанра. Федр был признан лишь в поздней античности, и его басни, изложенные прозой, вошли в состав средневекового сборника «Латинский Эзоп (Ромул)», по которому и велось обучение латинскому языку в школах. Подлинный Федр был открыл лишь в XVI в., и басни его использовали впоследствии Лафонтен и Крылов («Волк и ягненок», «Ворона и лисица», «Петух и жемчужное зерно» и др.).

РЕАКЦИЯ НА «НОВЫЙ СТИЛЬ»

Перейти на страницу:

Похожие книги

По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»

Книга Н. Долининой «По страницам "Войны и мира"» продолжает ряд работ того же автора «Прочитаем "Онегина" вместе», «Печорин и наше время», «Предисловие к Достоевскому», написанных в манере размышления вместе с читателем. Эпопея Толстого и сегодня для нас книга не только об исторических событиях прошлого. Роман великого писателя остро современен, с его страниц встают проблемы мужества, честности, патриотизма, любви, верности – вопросы, которые каждый решает для себя точно так же, как и двести лет назад. Об этих нравственных проблемах, о том, как мы разрешаем их сегодня, идёт речь в книге «По страницам "Войны и мира"».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталья Григорьевна Долинина

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное