История античной литературы

Лежит обильно хлеб во всех углах — кучей,
И ряд сосудов пахнет там вином — старым
...
И вот ватага бродит в птичнике грязном:
И гусь крикливый, и павлин цветной весь он,
И тот, чье имя от пурпуровой краски,
И куропатки, и цесарки — как пестры!
Фазан тут же, нечестивый дар колхов!

(Пер. Ф. А. Петровского)

Подобные описания сельских вилл соседствуют у Марциала с блещущими красками картинами пиршественных яств, напоминающих натюрморт стенной живописи.

Груши, висящие вниз в сплетении с вьющимся дроком,
Зерна пунийских гранат, красных как роз лепестки.

(Пер. Ф. А. Петровского)

Коль закуску вперед иметь желаешь,
Лук тяжелый я дам, салат дешевый,
Дам и рыбы куски, яиц нарежу —
Дам капусты тебе зеленой — в черном
Будет блюде она, сожжешь все пальцы
...
Дам тебе и колбас я в белой каше,
Желтоватых бобов на красном жире.

(Пер. Ф. А. Петровского)

Перегруженностью колоритных определений отличаются и надгробные эпиграммы Марциала:

Дитя, ты песен старых лебедей слаще,
Овец с галеза ты Фалантова мягче,
И ярких раковин лукринских вод краше,
Жемчужин моря Эритрийского лучше.
Слоновой кости, что резец сейчас сгладил,
Снегов упавших и несорванных лилий,
Бетисской шерсти впрямь коса твоя краше...

(Пер. Ф. А. Петровского)

Таким образом, в повседневной жизни, интересующей его, Марциал ищет яркого, колоритного, подчас парадоксального и создает для своих зарисовок максимально заостренную, порой барочно перегруженную словесную форму.

Поэзия такого рода пользовалась у современников Марциала большим успехом. Книги его эпиграмм расходились быстро, и поэт, по собственному признанию, был в моде.

В конце жизни Марциал вернулся в свою родную Испанию и нашел там богатую покровительницу, которая подарила ему виллу, где, по-видимому, он и скончался. Последняя XII книга эпиграмм написана им уже в Испании.

Роща вот эта, ключи, кружевная сень винограда,
Снизу идущая ввысь, свежий источник воды,
Луг мой и розы в саду, лучше пестумских, дважды цветущих,
Мой огород (в январе даже он зелен всегда),
Угорь домашний живет у меня в водоеме закрытом,
Белая башня — приют цветом подобных ей птиц.

(Пер. Ф. А. Петровского)

Так рисует поэт подаренную ему некоей Марцеллой виллу. По-видимому, в правление Траяна, после смерти Домициана и Нервы, дела поэта в Риме пошли плохо. Возможно, что он растерял своих прежних покровителей и не нашел новых «меценатов». Марциал жалуется на тоску по Риму, которая мучит его в Испании, и творческий дар его иссякает.

ПЛИНИИ МЛАДШИЙ

Интерес к повседневной действительности, столь свойственный Марциалу, характерен и для писателя, деятельность которого развертывается при Нерве и Траяне (98—117 гг.), Гая Плиния Цецилия Секунда, обычно именуемого Плинием Младшим. Плиний Младший был племянником Плиния Старшего, автора большой энциклопедии «Естественная история» (в 37 книгах); Плиний усыновил своего племянника. Сам естествоиспытатель погиб в 79 г. при извержении Везувия. Это грозное землетрясение и гибель дяди, отправившегося на небольшом судне на помощь терпящим бедствие, Плиний Младший описал в своем знаменитом письме историку Тациту. Время правления Траяна, когда Плиний создает свои литературные произведения, характеризуется установлением мира между сенатом и императором. Плиний и Тацит пишут о том, что римляне наконец-то вздохнули спокойно после деспотического правления императора Домициана. Траян обязался не преследовать сенаторов и считаться с их интересами. Он покровительствовал литературным занятиям и организовал знаменитую библиотеку в Риме, помещавшуюся в специально выстроенной для нее «Базилике Ульпия».