История античной литературы

Помни о нас, и прощай! Всякий раз, как будешь из Рима
Ты поспешать в родной свой Аквин, где ждет тебя отдых,
Ты и меня прихвати из Кум к Гельвинской Церере,
К вашей Диане. Приду я помочь готовый сатире,
Коль не гнушаешься мной, на прохладные нивы Аквина.

(Пер. Ф. А. Петровского)

В античной биографии сообщается, что Ювенал долго был адвокатом и увлекался составлением декламаций. Сатиры же он начал писать уже в преклонном возрасте. Биограф рассказывает также, что поэт был якобы изгнан из Рима в 70-летнем возрасте и отправлен префектом к когорте, стоявшей на дальних границах Египта, в наказание за неосмотрительные шутки над каким-то влиятельным при дворе актером. Насколько достоверны эти сведения — судить трудно.

Сборник дошедших до нас сатир состоит из 5 книг (16 сатир), составленных во время царствования Траяна и Адриана. Воспитанник риторической школы и мастер декламации, Ювенал переносит особенности этого жанра в свои сатиры. Его стихотворения отличаются от сатир его предшественников декламационным пафосом, обилием риторических фигур, бурным выражением авторского негодования.

Трудно сатир не писать, когда женится евнух раскисший,
Мевия тускского вепря разит и копьем потрясает,
Грудь обнажив, когда вызов бросает патрициям тот, кто
Звонко мне — юноше — брил мою бороду, ставшую жесткой.
Если какой-нибудь нильский прохвост, этот раб из Канопа,
Этот Криспин поправляет плечом свой пурпурный Тирийский
Плащ и на потной руке все вращает кольцо золотое,
Будто не может снести от жары он тяжелого перстня,
Как тут сатир не писать? Кто настолько терпим к извращеньям
Рима, настолько стальной, чтоб ему удержаться от гнева,...

(Пер. Ф. А. Петровского)

Он пересыпает свое изложение негодующими восклицаниями, риторическими вопросами, обращениями к читателям. Поэт утверждает, что:

Коль дарования нет, возмущенье стихи порождает.

(Пер. Ф. А. Петровского)

Возмущение Ювенала вызывают нравы окружающих его людей и особенности римской жизни. Он принимает позу сурового моралиста, бичующего пороки современников. В этом отношении он хочет следовать за родоначальником римской сатиры Луцилием, хотя и должен отказаться от политических нападок на «сильных мира сего». Для того чтобы обезопасить себя, он называет по именам только умерших, хотя постоянно дает почувствовать читателям, что бичует своих живых современников.

Обнажая «язвы» римской жизни, он рисует разврат, обжорство и пустоту римской знати и безрадостное существование бедняков. «Вечный город» в его изображении — это скопление пришельцев целого света, говорящих на разных языках и наводняющих узенькие улицы толпой, одетой в пестрые чужеземные одежды. Город полон самодовольных и разбогатевших вольноотпущенников, подлых и преступных подделывателей чужих завещаний, развращенных женщин, ищущих самых низменных наслаждений. Ювенал не жалеет красок, смело использует негодующие гиперболы, нагромождая все новые и новые определения, придумывая неожиданные детали и расцвечивая ими свое изложение, как это было свойственно декламаторам.

Эппией ты изумлен? Преступлением частного дома?
Ну, так взгляни же на равных богам, послушай, что было
С Клавдием: как он заснет, жена его предпочитала
Ложу в дворце Палатина простую палатку, хватала
Пару ночных с капюшоном плащей, и с одной лишь служанкой
Блудная эта Августа, бежала от спящего мужа.

(Пер. Ф. А. Петровского)

8-ю сатиру он посвящает обсуждению вопроса о том, в чем состоит истинная доблесть, и клеймит современных аристократов, гордящихся своими родословными, но погрязшими в разврате и других пороках.