История армянского народа. Доблестные потомки великого Ноя

К таковым выводам пришел султан Абдул-Хамид II, когда увидел, как армяне и сирийцы просят реформ, а послы великих держав нагло вмешиваются в судьбу его врагов. Однако если бы Абдул-Хамид опрометчиво решал христианский вопрос, он мог бы спровоцировать Англию, Францию, Италию и Россию не только к дипломатическим протестам; ему нужна была эффективная поддержка, и он нашел ее у германского императора, своего корыстолюбивого друга, который в последние годы превращал Турцию в немецкую колонию. Могла последовать европейская война, но что с того! Военная мощь Тройственного союза, безусловно, неуязвима! Кроме того, Сан-Стефанский договор ясно изложил идеи России, и, если Турция не будет действовать энергично, она рискует увидеть, как шесть армянских вилайетов провозглашают независимость, а за ними Ливан, и арабы, пожалуй, еще откажутся платить налоги. Греция, Сербия и Болгария уже сбежали, подавая пагубный пример, ведь свобода одного народа наводит на мысль о ней и его соседа, и империи Мехмеда II грозила опасность расчленения.

Туркам никак не могло прийти в голову, что империю истинно правоверных можно превратить в федеральное государство. Сама идея подобной политической организации унизительна и идет против заповедей пророка, что поистине недостойно слуг Аллаха, тогда как главы Корана «Меч» и «Война» рекомендуют истребление, которое превращается в священную миссию. Воодушевленный позицией великого кайзера Вильгельма II и официальными выражениями его доброй воли ко всем мусульманам, Абдул-Хамид решил в пользу резни.

По словам турецкого сановника, «намерением правительства было наказать армян. Султан был в ярости из-за того, что его заставили лучше относиться к ним, и потому, подписав план реформ, он отдал приказ уничтожить армян, чтобы продемонстрировать свою силу». В то же время Абдул-Хамид написал (30 сентября 1895 года) лорду Солсбери: «Осуществляя эти реформы, я возьму документ, содержащий их, и лично прослежу за тем, чтобы была исполнена каждая статья. Это мое твердое решение, в котором я клянусь словом чести». Это будущее время в его неопределенности олицетворяет всю турецкую дипломатию, которую Густав Ролен-Жакмэн, выдающийся бельгийский юрист, определяет следующим образом: «Изящное искусство скрывать подлинную бесчеловечность фактов и умышленных преступлений под обманчивой наружностью; неприкрытая наглость давать обещания, сдержать которые обещающий не имеет никакого желания и даже возможности; короче говоря, псевдоотеческий и елейный тон с целью создать впечатление, будто за всеми обвинениями стоят несправедливые предрассудки или злобная клевета». Чего могли христиане ждать от таких господ? На что они могли надеяться от разделенной Европы, Европы, парализованной огромными полчищами центральных держав и находящейся под постоянной угрозой войны, которая ввергла бы в огонь все Восточное полушарие?

В 1914 году большинство армянского народа пребывало под пятой турок и было вынуждено терпеть вымогательства чиновников из Константинополя. Однако христиане подвергались не только этим опасностям. Их соседями были курды и лазы, жестокие и жадные разбойные племена, которые постоянно угрожали им набегами. Лишенные всякого оружия, они не могли оказать настоящего сопротивления, но сумели все же договориться с курдами и платили самым необузданным племенам регулярный выкуп. До того, как Е[орта дала сигнал к резне, курды довольствовались получением денег, а армяне – спасением жизней таким способом. Более того, в последнее время христиане тайно получали оружие от кавказских революционеров, которые подстрекали их к сопротивлению, и курды не всегда возвращались из своих набегов без потерь, порой тяжелых.

Какова была позиция армян во все эти века мучений? Это была позиция достоинства и героизма. Достоинства – потому, что народ, несмотря на окружившие его беды, упорно держался за свою веру, свой язык, обычаи и национальные традиции; героизма – потому, что Армения не ограничивалась пролитием слез, а нередко, когда были задеты ее глубочайшие чувства, ее народ брал в руки оружие и проливал свою кровь в восстании духа.

В течение веков, последовавших за утратой Арменией независимости, ее сыновья и дочери, хотя и лишенные всякой политической независимости, сохранили свой патриотизм, традиции и национальный образ жизни под руководством выдающихся соотечественников и религиозных лидеров, которые управляли их общественными делами и поддерживали и развивали их институты.

Большинство знати эмигрировало на Запад после падения Ани, и волна эмиграции повторилась после краха Киликийского государства, но в стране все еще оставались несколько семей потомков царских и княжеских родов.