История ат-Табари

[154] Они ему ответили: “Мы не прилагали усилий, а завтра мы их проявим. А ты — посмотри”. Когда наступило утро, хакан пришел и встал [на своем месте]. К нему явился царь Тарабенда. И попросил у него разрешения сразиться и пойти на них. Он (хакан) сказал: “Не думаю, что ты сразишься в этом месте”, — а хакан относился к нему с уважением. А тот ответил: “Отдай мне двух невольниц из арабок и я выйду на них”. И он разрешил ему. Он стал сражаться и были убиты восемь человек из них (тюрков). А он шел [впере], пока не остановился перед брешью, а рядом с брешью стояла палатка, в которой была дырка со стороны бреши, а в этой палатке был один человек из бану-тамим, больной. Он кинул в него крюк и зацепил за кольчугу, потом позвал женщин и детей, они потащили его (царя Тарабенда), он упал лицом вниз и на колени, а тот человек бросил в него камнем и попал в основание уха, он свалился, а человек пронзил его и убил. Тогда пришел безбородый юноша-тюрок и убил его (тамимита), забрал его аркан и меч, а тело его мы отбили у них.

Он говорит: говорят, что тот, кому поручили это, был витязь шашцев. А они (арабы) устроили ловушку (сан’а), которую приставили к стене у рва, а напротив того, что соорудили, поставили его двери, а за ними присели стрелки, среди которых были Галиб б. ал-Мухаджир ат-Та’и, дядя по отцу Абу-л-’Аббаса |1522| ат-Туси, и два человека, один из них из племени шайбан, а другой из наджи. Он (витязь) пришел и свалился в ров. Наджиец выстрелил в него и попал ему прямо в переносицу, но на том был тибетский шлем с забралом (кашхуда) и выстрел ему не повредил; затем выстрелил шайбанит, видя у него [незащищенными] только глаза, наконец выстрелил Галиб б. ал-Мухаджир, и вошла стрела ему в грудь и он рухнул. И не было для хакана ничего тяжелее этого.

Он говорит: говорят, что он (хакан) убил ал-Хаджжаджа и его товарищей из-за этого горя, постигшего его. И послал он [сказать] мусульманам, что, мол, мы не намерены уходить от города, который мы осадили, не завоевав его или не выгнав их из него. И сказал ему Кулайб б. Канан: “А наша религия не позволяет нам отдать его, пока мы не убиты, а тогда делайте, что хотите”. И увидели тюрки, что продолжать стоять против них — губительно, и гарантировали им безопасность с условием, что уйдет он, а они уйдут с семьями и имуществом в Самарканд или Дабусийу. И сказал им хакан: “Выбирайте, куда уйдете из этого города”.

Он говорит: увидели жители Кемерджи, в каком трудном положении находятся они из-за осады, и сказали: “Посоветуемся с самаркандцами”. Они послали Галиба б. ал-Мухаджира ат-Та’и.

Он спустился в каком-то месте в вади и ушел в замок, называвшийся Фарзаване, дихкан которого был его другом. Он (Галиб) сказал ему: “Меня послали в Самарканд, отвези меня”. Тот ответил: у |1523| меня нет лошадей, кроме нескольких лошадей хакана, а у него их на пастбище пятьдесят”. Они вдвоем пошли на то пастбище. Он взял коня местной породы и поехал на нем, а на другом поехал с ним его друг. Он приехал в Самарканд той же ночью и сообщил им (самаркандцам) о положении их [в Кемердже]. Они посоветовали ему Дабусийу и сказали: “Она ближе”. Он вернулся к своим товарищам. Они взяли у тюрков заложников, чтобы те не напали на них. И попросили у них человека из тюрков, с которым они были бы увереннее, и людей из них.. Тюрки сказали им: “Выбирайте, кого хотите”. И они выбрали Курсула, чтобы он был с ними. И он был с ними, пока они не прибыли туда, куда хотели.

Говорят, что когда хакан увидел, что не доберется до них, то стал бранить своих сторонников и приказал им отступить от них. Но ал-Мухтар, сын Гурека, и цари Согда обратились к нему с такими словами: “О, царь, не делай этого. Лучше дай им пощаду, чтобы они вышли из нее. И они будут думать, что ты сделал им это из-за Гурека, который подчиняется им, и-из-за того, что его сын ал-Мухтар добивался от тебя этого,, опасаясь за своего отца”. Хакан ответил им на это согласием. Он послал к ним Курсула, чтобы он был с ними и защищал их от тех, кто вознамерится [напасть] на них.

Он говорит: заложники из тюрков оказались в их руках, и хакан объявил, что он направляется в Самарканд. А заложники, находившиеся в их руках, были из царей. Когда хакан отправился [в путь], Курсул сказал арабам: “Отправляйтесь”. Они ответили: “Мы боимся, что отправимся в путь, а тюрки не уйдут. Мы не уверены, что они не нападут на кого-нибудь из женщин, а арабы станут их защищать, и мы окажемся в том же состоянии войны, в каком были”.

Он говорит: он не тревожил их, пока хакан и тюрки не ушли. Когда арабы совершили полуденную молитву, Курсул велел им выступать и сказал: “Беда, смерть и страх — пока вы не пройдете двух фарсахов, затем вы доберетесь до соседних селений”.