История балета. Ангелы Аполлона

В 1979 году Фонтейн вернулась для последнего – прощального – выступления. Аштон отдал ей дань уважения, поставив «Любовное приветствие Марго Фонтейн» на музыку Элгара. Это был короткий сольный номер, в котором 60-летняя Фонтейн сплетала движения своих героинь из балетов Аштона в цельный танец. В конце Аштон галантно вышел на сцену и подал ей руку. Они удалились за кулисы танцуя, выписывая знаменитые «шаги Фреда», которые, как известно, он включал в свои танцы. Зрители были в таком восторге, что Фонтейн пришлось повторить номер еще раз. В 1984 году труппа поставила собственную программу в честь дня рождения сэра Фреда, а в 1986 году Аштон создал свой последний балет – «Детская». Это был еще один (и последний) семейный портрет: балет рассказывал о счастливом детстве принцессы Маргарет и королевы Елизаветы – «в ленточках и бантиках».

К моменту своей кончины в 1988 году Аштон уже был живой легендой. На гражданской панихиде в Вестминстерском аббатстве, где присутствовали члены королевской семьи, собралась огромная толпа скорбящих, которая потом выплеснулась на улицу к дверям церкви Святой Маргариты. Они оплакивали уход человека и его искусства, и завершение эпохи – «нашей эпохи». Как сказал преданный Аштону критик и друг, «он был нашей юностью, нашим взрослением и нашим старением». Марго Фонтейн скончалась три года спустя после тяжелой борьбы с раком, и толпы вновь заполнили Вестминстерское аббатство. Де Валуа, как всегда стойкая, оставалась в строю до 2001 года и скончалась в возрасте 102 лет, но труппа, которую она создала 70 лет назад, находилась в состоянии художественного и финансового свободного падения⁵⁷.

Однако было бы неверно закончить на грустной ноте, потому что создано очень многое. Де Валуа, Аштон и Фонтейн, работая с Кейнсом и несколькими поколениями британских танцовщиков, создали национальную балетную труппу буквально с нуля. Более того, они сделали классический балет английским, при этом Аштон создал ряд самых возвышающих, прекрасных балетов XX века. И если его лучшие работы странным образом напоминают семейные портреты, то в некоторой степени именно это и делает их трогательными и долговечными. Потому что балет, возможно, более чем любой другой вид искусства того времени, отождествлялся с историей и характером современной ему Британии: он был истинно национальным искусством. Его становление пришлось на эпоху двух мировых войн, Депрессии и формирования демократического государства социального благосостояния. Балеты Аштона и артистизм Фонтейн отражали, как в зеркале, лучшие качества сложившегося в те годы национального британского характера.

Если британский балет пал жертвой мрачного и жесткого искусства Макмиллана – если он породил бунтаря, а не создал истинного наследника, – то и это было частью истории. Мягкие, пронизанные светом миры в балетах Аштона в реальности всегда сосуществовали с глубокими социальными и политическими противоречиями, а когда те в итоге ворвались в искусство, то подняли волну безыдейности и нигилизма. Некоторые художники, работавшие в театре и кино, сумели превратить свою злость в нечто конструктивное, но у балета не было шанса – он просто не мог сделать того, чего хотел добиться Макмиллан. Поэтому он бушевал в балете, как злая колдунья Карабос в «Спящей красавице», стремясь испортить бал (к которому отчаянно хотел присоединиться) и покончить с эпохой.

Неслучайно лучшие балеты Макмиллана в то же время были элегиями – о Кранко, о солдатах Первой мировой войны, о любви, о собственно балете. И неудивительно, что самые показательные и мрачные его постановки – протестовавшие против нашего времени – поблекли и сегодня выглядят безнадежно устаревшими и банальными. В отличие от них, балеты Аштона по-прежнему прекрасны и радостны. Их немного, и некоторые из его постановок слишком хрупки и привязаны к моменту, чтобы выдержать проверку временем. Но те, что уцелели и дошли до наших дней, продолжают нас восхищать. Они являются как раз тем, чем Кейнс и надеялся увидеть британский балет – «серьезным и утонченным развлечением».

Глава одиннадцатая Американский век 1: Российские корни

Религия, простая по своим обрядам, строгая и почти свирепая в своих принципах, враждебная по отношению ко всем внешним проявлениям и ритуальной помпезности, по определению не может служить поддержкой изящным искусствам.

Алексис де Токвиль

Не может быть дилетантства в том, что делает профессиональный спортсмен, пианист или скрипач… Элита – вот слово, к которому надо стремиться.

Линкольн Кирстейн