История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре

Ни Кермоуд, ни Альтер не предполагают, будто критические методы (Альтер прозывает их «экскаваторными») неправильны и незаконны сами по себе, но оба утверждают, что современному читателю гораздо интереснее подход литературный и что этот подход намного благотворнее. Но буквальные трактовки текста не обязательно должны проводиться в стиле англо-американской литературной критики. Существуют и подходы, принятые в континентальной Европе. В 1960-х годах к Библии начали применять французский структурализм, а потом — весь спектр постструктуральных и постмодернистских интерпретаций текста. Библией начали интересоваться ведущие литераторы, такие как Жак Деррида (1930–2004) — и опять же, они часто соединяли ее с древними раввинскими подходами. Вскоре критика такого рода перестала быть «эстетической» — в том смысле, что исследователи перестали всего лишь восхищаться красотой библейского текста, и им стало интересно, как текст ниспровергает и древнюю, и современную культуру, как он бросает вызов колониальным державам и как охватывает группы, не имеющие отношения к элите, и наделяет их силой^{530}. В этом критика снова совпадает с интересами богословия — такими как вопросы либеральной теологии, уделяющей внимание тому, как текст позволяет угнетаемым группам выражать свою жажду свободы.

В наше время посткритическая библеистика цветет пышным цветом, питаемая политическими, социально-научными и постмодернистскими прозрениями, и уже давно оставила прежние заботы о датировках и литературном развитии текстов: теперь на ее повестке дня — просто так называемая Теория^{531}. Как и канонический подход, но с совершенно иными заботами, она обращает внимание на текст в том его виде, в каком он предстает перед нами, и в той или иной мере равнодушна к тому, что скрыто за ним. Ряд самых утонченных литературных прочтений можно найти в трудах Поля Рикёра (1913–2005)^{532}. В представлении Рикёра традиционная критика тревожится лишь о том, чтобы проникнуть за текст; его же интерес — читать «перед текстом», иными словами, так, чтобы текст связывался с современными проблемами и интересами.

Все эти типы посткритической интерпретации, возможно, напомнят нам о святоотеческих, раввинских и средневековых трактовках. В каком-то смысле колесо совершило полный оборот, и мы снова вернулись туда, где были, прежде чем вольные духи — Спиноза, Реймарус, Штраус — приступили к работе над Библией. Конечно, ни в коем случае нельзя говорить, будто все библеисты довольствуются лишь посткритическими трактовками любого рода: традиционная критика тоже процветает, и даже теория о четырех источниках Пятикнижия (JEDP) обретает новую жизнь в Израиле и в Северной Америке, причем совершенно нет чувства того, будто интерес к ней выходит из моды^{533}. И, наверное, можно с уверенностью сказать, что библеистика вошла в поистине плюралистическую фазу.

18. Библейские переводы

Как будут люди размышлять над тем, чего они не в силах понять? Как будут они понимать то, что держится в тайне, на неведомом языке?.. Именно перевод распахивает окно, чтобы в него мог проникнуть свет^{534}

В 2011 году свершилось знаменательное событие: минуло ровно четыреста лет с того дня, как вышла в свет Библия короля Якова. На мероприятиях, устроенных в честь юбилейной годовщины, все говорили, наверное, только о том, сколь превосходен в этой версии английский язык и сколь много он внес в развитие своего современного собрата^{535}. Время от времени похвалы доходили до абсурда: я даже слышал, как кто-то предположил, что именно переводчикам короля Якова мы обязаны чудеснейшей фразой «Да будет свет!» — хотя очень сложно придумать, как еще адекватно перевести эту фразу с иврита. Иногда в мою душу закрадывались подозрения, и мне казалось, будто некоторые на самом деле считали, что переводчики и впрямь написали Библию, как если бы она была не древним текстом, переведенным на английский, а истинным творением англичан яковианской эпохи. Да, Библия короля Якова оказала невероятное влияние на англоязычную литературу, но нам бы стоило почаще напоминать себе, что сама Библия существовала задолго до того, как кто-либо в Англии решил ее перевести.