История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре

Краса твоя, о Израиль, поражена на высотах твоих!

Как пали сильные!

Не рассказывайте в Гефе,

не возвещайте на улицах Аскалона,

чтобы не радовались дочери Филистимлян,

чтобы не торжествовали дочери необрезанных.

Горы Гелвуйские!

да [не сойдет] ни роса, ни дождь на вас,

и да не будет на вас полей с плодами,

ибо там повержен щит сильных,

щит Саула, как бы не был он помазан елеем.

Без крови раненых,

без тука сильных

лук Ионафана не возвращался назад,

и меч Саула не возвращался даром.

Саул и Ионафан, любезные и согласные в жизни своей,

не разлучились и в смерти своей;

быстрее орлов,

сильнее львов они были.

Дочери Израильские! плачьте о Сауле,

который одевал вас в багряницу с украшениями

и доставлял на одежды ваши золотые уборы.

Как пали сильные на брани!

Сражен Ионафан на высотах твоих.

Скорблю о тебе, брат мой Ионафан;

ты был очень дорог для меня;

любовь твоя была для меня

превыше любви женской.

Как пали сильные,

погибло оружие бранное!

Предполагается, что эта поэма, наряду с другой, была записана в Книге Праведного (Нав 10:13 и 2 Цар 1:18); читаем мы и о «Книге браней Господних» (Чис 21:14) — но этих книг больше не существует. Есть и другие песни, которым текст не присваивает никаких имен, но многие согласны с тем, что эти песни, вероятно, скрыты в более древних разделах Еврейской Библии. Таковы, скажем, песнь, воспетая Моисеем при переходе через Красное море (Исх 15:1–18) — иногда ее в наши дни называют «Песнью Моря»; Песнь Деворы в пятой главе Книги Судей; и молитва Анны в 1 Цар 2:1–10.

Все, сказанное выше, позволяет предположить, что прозу и поэзию разделяет ясная и четкая граница. Но на самом деле это не так. В традиционной Еврейской Библии очень мало текстов, написанных в стихах, и Исх 15:1–18 — одно из редких исключений. (Печатные экземпляры Еврейской Библии, скажем, та же Biblia Hebraica Stuttgartensia^{111}, по которой большая часть людей изучает Ветхий Завет, часто располагают текст стихотворной строкой в книгах пророков, в Псалтири и в исторических книгах, но к такому соглашению пришли уже в наши дни — а в древние времена подобного никто не делал.) Только с XVIII века у нас появились довольно ясные критерии, позволяющие опознать стихи, а кроме того, во многих текстах разграничить поэзию и прозу очень непросто. Как принято считать, четкие и явно выраженные характеристики древнееврейской поэзии установил Роберт Лаут, епископ Лондона (1710–1787), в своей работе «О священной поэзии евреев»^{112}.

Лаут совершил свое открытие, увидев, что еврейская поэзия определялась не рифмой и не ритмом, а иным аспектом содержания поэм. Он назвал этот аспект параллелизмом (parallelismus membrorum). В еврейском стихе, как правило, пара последовательных строк либо говорит об одном и том же через синонимы, либо о разном через антонимы. Пример синонимического параллелизма — Пс 90:1.

Живущий под кровом Всевышнего

под сенью Всемогущего покоится.

Жить/покоиться, кров/сень, Всевышний/Всемогущий — это три ясных пары, выражающих одну и ту же мысль, но с вариациями в лексиконе.

Намного более редкий антонимический параллелизм (иногда называемый антитетическим) можно встретить в Притч 21:28.

Лжесвидетель погибнет;

а человек, который говорит, что знает,

будет говорить всегда[22].

Параллелизм встречается не во всех текстах, в которых можно распознать стихи, но он необычайно распространен. Как критерий он замечателен еще и тем, что прекрасно сохраняется и при переводе на другие языки, и изначальное впечатление от еврейских стихов если и ослабевает, то не столь заметно. С системами, устроенными по-другому, дело порой обстоит совершенно иначе.

Есть и более сложные виды стихов, в которых использован так называемый «ступенчатый» параллелизм — такова, например, «Песнь Деворы», где слышна злая радость, вызванная смертью Сисары, вражеского воина, от рук Иаили (подробности в Суд 4).