История Ближнего Востока в древности

Царский список составлен так, будто все династии царствовали независимо друг от друга поочередно и последовательно, одна за другой, в то время как из других источников известно, что некоторые из них существовали одновременно. Таким образом, царский список не может служить надежным источником по хронологии. Установить с его помощью абсолютную хронологию аккадской династии или событий Раннединастического периода очень трудно. Большую помощь в этом может оказать исследование археологического материала, благодаря которому удалось, например, синхронизировать египетскую герзейскую культуру и культуру Урук IV А. Радиоуглеродный метод позволил датировать памятники этих культур 2815 + 85 г. до н. э.

Эта дата знаменует переход от доисторической эпохи к исторической. На ее основе была уточнена датировка исторических периодов. 1) Раннединастический период продолжался от изобретения первых письменных знаков до образования около 2340 г. до н. э. аккадской династии. 2) Начало правления III династии Ура приходится примерно на 2120 г. 3) Начало Старовавилонского периода относится приблизительно к 2025 г. Хронология III тысячелетия до н. э. послужила основой для построения так называемой «средней» хронологии (С. Смит, М. Свидерский), в соответствии с которой царствование Хаммурапи приходится на 1792–1750 гг. до н. э., а нашествие хеттов на Вавилонию произошло в 1595 г. до н. э. Наряду со «средней» существует так называемая «сокращенная» хронология (У. Олбрайт, Ф. Корнелиус), согласно которой события имели место позднее на 64 года, т. е. в период гелиокального восхождения Венеры. Хаммурапи по этой хронологии царствовал в 1728–1686 гг., а аккадская монархия началась в 2280 г. до н. э.^{28}.

Обе описанные системы используются в научных трудах на равных правах, при этом каждая имеет свои недостатки и в каждой обнаруживаются ощутимые пробелы, особенно когда речь идет о древнейшем периоде. Таковы неизбежные последствия несовершенства древней системы датировок, а также нечеткости тогдашнего календаря. Надо полагать, что дальнейшие иссследования в этой области дадут возможность предпочесть одну из существующих ныне систем.

Общества Раннединастического периода

Изучение источников показало, что в IV и не позднее начала III тысячелетия до н. э. в районе Урука уже сложились почти все элементы, на которые должны опираться государство и политическая власть. Это значит, что создались предпосылки для преобразования городов в государства. Существовало еще одно непременное условие — необходимо было, чтобы группа людей, на выборных началах ведавшая культом, руководившая хозяйством и командовавшая войском, преобразовалась в правящую группу. Кроме того, должны были появиться соответствующие учреждения, призванные охранять и укреплять их власть.

Подробности этого процесса не отражены в источниках, но героический эпос и мифы в значительной мере помогают прояснить этапы формирования политической власти. Подлинность описываемых в них событий оспаривается некоторыми учеными. Тем не менее Т. Якобсену удалось именно на основе эпоса и мифов реконструировать политический строй месопотамских городов в III тысячелетний до н. э.^{29}.

Согласно материалам из Урука, во главе города стоял эн, жрец-супруг богини Инаны. Верховная власть, дававшая право выбирать эна и решать вопросы войны и мира, находилась в руках «собрания воинов», свободных членов общины. Текущими делами ведал «совет старейшин». Об этих институтах и их полномочиях рассказывается в героическом эпосе. До нас дошли лишь относительно поздние записи конца XVIII в. до н. э. Но в них, несомненно, отражена устная традиция, уходящая корнями в глубокую древность, когда только начала создаваться независимая политическая власть.

Судя по древнейшим литературным памятникам — «Эн-Меркар и правитель Аратты», «Гильгамеш и Агга», «Эпос о Гильгамеше» (XI песнь)^{30}, эн в мирное время выполнял административно-хозяйственные функции, а во время войны становился военачальником. Это подтверждается древнейшими цилиндрическими печатями из Урука (около 3000 г. до н. э.). Эн представлен на них во время отправления различных хозяйственных, военных и культовых функций. Таким образом, искусство, в полном соответствии с данными топографической археологии и с памятниками храмовой архитектуры, отображало ситуацию, сложившуюся в конце IV тысячелетия до н. э. На основании тех же источников можно предположительно судить также о социальной базе власти.