История британской социальной антропологии

Определенное воздействие на направленность научной работы своих учеников, помимо предложенной им тематики работы семинара в ЛШЭПН, Малиновский оказывал при организации их экспедиций, ибо имел возможность влиять на распределение средств из фондов, предназначенных для исследовательских работ в коло ниях. Под воздействием Малиновского формировался интерес его учеников к определенным проблемам изучения примитивных обществ. На начальном этапе своей самостоятельной исследовательской деятельности молодые антропологи занимались преимущественно проблемами семьи, систем родства, экономики и религии примитивного общества, причем постановка и решение этих проблем носила ярко выраженный отпечаток идей Малиновского по этим вопросам. Его холистическая модель, выражающая нерасчленимое переплетение семейной жизни, хозяйственной деятельности и религии в примитивном обществе, лежит в основании ранних трудов многих функционалистов второго поколения. Характерными примерами таких трудов являются книги Раймонда Фёрса «Примитивная экономика новозеландских маори»[879], «Мы, Тикопия»[880]; Одри Ричардс «Голод и работа в племени дикарей»[881], «Земля, труд и питание в Северной Родезии»[882], Исаака Шаперы «Туземное землевладение в протекторате Бечуаналенд»[883], «Брачная жизнь в африканском племени»[884] и др.

Единство школы Малиновского, выраженное, прежде всего, в общем признании его исследовательской программы 20 – 30-х годов, кажется очевидным. Однако необходимо отметить, что исследовательская программа научной школы, теоретические представления ее лидера и конкретно-научная деятельность членов школы никогда полностью не совпадают, они всегда представляют собой более или менее тесно связанные, но разные явления[885]. Это обстоятельство проявилось с самого начала самостоятельной работы учеников Малиновского.

Вначале расхождение во взглядах с Малиновским не касалось общеметодологических положений. Под давлением фактического материала молодые антропологи в своих работах высказывали несогласие лишь с частными выводами учителя, претендующими на всеобщность. Это относится ко всем функционалистам второго поколения, даже к наиболее ортодоксальным из них. В качестве примера можно привести работу одной из наиболее последовательных сторонниц подхода Малиновского, О. Ричардс, «Земля, труд и питание в Северной Родезии», посвященную изучению экономики народности бемба. Сам выбор этой народности в качестве объекта изучения был, как мне кажется, не случайным. Во многих отношениях матрилинейные порядки мотыжных земледельцев бемба были похожи на ситуацию у тробрианцев. Структура работы Ричардс строго выдержана в стиле этнографических монографий Малиновского. Полностью в русле воззрений Малиновского находится ее основная теоретическая посылка – «чувство голода формирует все социальные институты»[886] – и многие обобщающие выводы. Но, несмотря на это, О. Ричардс, не подчеркивая своего несогласия с учителем, по сути дела опровергает концепцию Малиновского о примате индивидуальной семьи во всех сферах примитивного общества. Она утверждает, что первичной социальной единицей в обществе бемба является «матрилокальная расширенная семья»[887], а не входящие в ее состав индивидуальные семьи, которые ни в одном виде общественной деятельности не выступают самостоятельно. Существуют даже запреты на приготовление и прием пищи в группе, состоящей из супругов и их детей[888]. В рассматриваемой работе О. Ричардс присутствует, хотя и не явно, осознание методической ограниченности аморфно-холистического отражения культуры посредством «цепочек взаимосвязей», характерного для институционального анализа Малиновского. Это выразилось в признании необходимости выявить общие принципы социальной структуры общества бемба, которая представлена сложным взаимодействием племени, деревенской общины и матрилинейных генеалогических групп – кланов[889]. Выполнить эту задачу аналитическими средствами методов Малиновского О. Ричардс, естественно, не могла.