История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием. Часть I

— Как красиво ты назвал то, что своей сути является предательством, — задумчиво сказал король, почесав бритый по воинской моде подбородок.

— Это не предательство, мой король, а простая предусмотрительность. Ведь вы уже низложили его епископа. Думаете, он ничего не понял?

— Его жена точно все поняла, — хмуро согласился Гунтрамн. — Умная стерва.

— И вот еще что, государь, — продолжил Муммол. — Король Сигиберт приведет сюда орды своих дикарей из леса, и они в Нейстрии камня на камне не оставят. Наши земли тоже разорят, им плевать, что мы воюем на одной стороне.

— А если он разобьет Хильперика, — задумчиво сказал Гунтрамн, — то я следующий. Повод не заставит себя ждать. Слишком силен он тогда станет, я его не удержу.

— Совершенно верно, мой король. Он уже напал на Арль, будучи вашим союзником.

— Хорошо, так и сделаем, — король хлопнул в ладоши. — Пиши письмо, пусть посол отвезет его в Суассон. Мы поддержим своей христианской любовью страдающего брата Хильперика, истерзанного набегами дикарей-язычников.

* * *

Грех третий. Нарушение клятвы

— Ну, надо же, а ведь ты была права, — Хильперик читал письмо, полученное от брата. Он продирался через витиеватые словеса канцелярского стиля, но общий смысл был понятен. — Святоша проклятый, готов дружить со мной против Сигиберта, представляешь?

— Я же тебе говорила, что он трус, — презрительно сказала Фредегонда. — Он понимает, что Сигиберт хочет сначала нас добить, а тогда уже за него примется.

— Да нет, он про братскую любовь пишет, — Хильперик откровенно потешался, с удовольствием цитируя особенно понравившиеся места.

— Очень смешно, — скривила прекрасное лицо королева. Она была на пике женской красоты, и даже роды не испортили ее роскошную фигуру. Она была все так же желанна для своего мужа, и речь уже не шла ни о каких наложницах. Фредегонде больше не нужно было притворяться, и она стала той, кем всегда хотела быть. С соперницами королева расправлялась безо всякой жалости, и женщины шарахались от короля, как от прокаженного. Хильперик был на редкость свиреп, но по какой-то необъяснимой причине его красавицу жену боялись куда больше. Может быть потому, что тех, кто строил глазки королю, находили потом утонувшими в отхожей яме?

— Нельзя таким шансом пренебрегать, — задумчиво сказал король. — Хотя бы для того, чтобы братца Сигиберта позлить. Пусть тоже узнает, каково это, одному против всех драться.

— Теодеберта с войском пошли, — посоветовала Фредегонда. — Ему надо опыта набираться.

Совет был хорош. Тео был старшим из сыновей короля, а на войну еще не ходил. Сына же Хлодвига били все, с кем он только ни воевал.

— Да, так и делаем, — сказал. Хильперик. — Принца Теодеберта найдите, пусть сразу ко мне идет. И побыстрее.

Последнюю фразу он сказал слуге, который с поклоном бросился исполнять приказание повелителя. Король страшно не любил, когда медлили с его распоряжениями. То, что происходило потом, редко кого оставляло равнодушным. По последней моде, пришедшей из Константинополя, король повадился виновным вырывать глаза. Ему оттуда в подарок для этой цели даже специальный прибор привезли, в виде глубокой ложки. Теперь палачу не нужно было проводить эту процедуру ножом. Цивилизация все-таки проникала в глухие леса Нейстрии, пусть и не совсем привычным способом.

А на губах королевы змеилась коварная улыбка. Она прекрасно помнила про то обещание, что дал юный принц своему дяде. Она, Фредегонда, ничего и никогда не забывала.

— А мы верим нашему брату? — вопросительно посмотрел на свою жену король, уже прекрасно зная ответ.

— Да ни на медный нуммий, — решительно сказала та, тряхнув гривой волос. — Эта церковная крыса предаст нас при первой же опасности.

— Думаю, ты права, — задумчиво сказал Хильперик. — Это на него так похоже. Но тогда, моя дорогая, города в Аквитании у нас удержать не получится. А это все меняет.

Не прошло и трех месяцев, как принц вышел в поход. Армия Теодеберта громила Аквитанию так, как, пожалуй, в последний раз это делал «Бич божий» Аттила. Дымы пожарищ устремлялись к небу, приводя в ужас горожан, которые смотрели со стен, как в пылающие угли превращаются окрестные деревни и виллы. Ненасытное войско даже убирало урожай, чтобы обмолотить и съесть то, что они не сеяли. Вырубались сады и виноградные лозы, что входили в свою лучшую пору долгие годы. Скот гигантскими табунами погнали на север, в Нейстрию, не оставляя на разоренной земле ничего. Даже крестьян, что по праву войны становились рабами, погнали на север, обрабатывать запустевшие после походов Сигиберта земли. Королю нужны были рабочие руки. Королю нужны были подати. Королю не нужен сильный богатый сосед. Пусть лучше там будет пустыня, чем лютый враг получит хоть один лишний мешок ячменя.