История человечества в великих документах

В течение почти четырёхсот лет это письмо считали неразрешимой загадкой, однако Кнорозову удалось доказать, что кодексы майя написаны письмом из нескольких сотен знаков, часть из которых имеют слоговое чтение. Впоследствии было обнаружено, что фикус первенства в изобретении письма должен быть у майя отобран – они всего лишь заимствовали иероглифы у более древней цивилизации своих соседей сапотеков. Писцы майя усовершенствовали и упростили систему письма, но его знаки по-прежнему гипнотизируют читателя своими удивительными очертаниями:

Страница Дрезденского кодекса

Впрочем, полной ясности не принесло даже фантастическое открытие Кнорозова. Как и другие кодексы майя, Дрезденский кодекс оказался не эпосом и не исторической хроникой, а сборником календарных религиозных ритуалов, которые для майя составляли основу жизнедеятельности. Его текст создаёт больше тайн, чем разгадывает:

«В день 4 Ахав 8 Кумк’у… побеждён. Ицам – Жёлтая Черепаха. Это сделали извергающий влагу Чаак и Болон Окте…, угроза людям в положенные дни и годы от оружия Ицама-Опоссума».

Дрезденский кодекс подтвердил одну из самых удивительных особенностей древних американских цивилизаций: научная мысль здесь была подчинена исключительно религии. Майя знали колесо, но использовали его только при обрядах, а для транспортировки грузов предпочитали использовать спины несчастных рабов. Они разработали точнейшие математические алгоритмы (в том числе намного раньше Старого Света изобрели ноль), но пользовались ими только для расчёта религиозного календаря. Глубочайшие знания астрономии не привели к открытию мореплавания, а строительство не вызвало к жизни металлургию – в течение 3500 лет майя пользовались каменными топорами и ими же будут отбиваться от испанских мечей и алебард. Наконец, свою высокоразвитую письменность майя в хозяйстве почти не использовали и литературным творчеством пренебрегали. Сохранившиеся кодексы почти не рассказывают об истории и культуре народа, не содержат даже полноценных мифов – это лишь сжатый, как отрывной православный календарик, список священных дней, порядок жертвоприношений и праздников:

«4 дня до 2 числа. Находится на сейбе бог Чаак, пращур. Купленная тыква – его дар. 2 дня до 7 числа.

2 дня до 4 числа. Находится там, где известь, бог Чаак. Белый священный хлеб, игуановый хлеб – его дар. 7 дней до 12 числа».

Как и вся Мезоамерика, майя поклонялись множеству богов, так что приносить жертвы требовалось буквально ежедневно. И это не всегда был безобидный «игуановый хлеб» (что бы это ни значило): в большинстве случаев как зловредные, так и добродушные божества требовали человеческой крови. Эксплуатируемый в современной литературе и кинематографе образ кровожадных индейских жрецов, проливающих кровавые реки, на самом деле не так уж далёк от исторической истины: и майя, и их соседи постоянно нуждались в притоке пленных ради того, чтобы обезглавливать, резать и топить их в честь Пернатого Змея, Шбаланке-Ягуара, Ицамны-Опоссума и других всемогущих небожителей. Часто ради пленных и велись войны между городами. А традиции строительства стен из человеческих голов и смертельно опасная игра в мяч, где победившую команду убивали (нашим футболистам в таком чемпионате бояться было бы нечего), известны по всему региону.

Сегодняшние культы смерти в мексиканской культуре выглядят скорее забавными играми. Но они родились из массовых ритуалов убийства в городах тольтеков, майя, ацтеков. Считается, что жертвоприношения сильно обескровили государства региона и ограничили их развитие, сделав всю Мезоамерику лёгкой добычей испанских конкистадоров. Не стоит забывать, что испанец Кортес сумел сокрушить могучую империю ацтеков только потому, что против них поднялись соседи, уставшие от постоянных ритуальных зверств.

«Дни 13-Кавак-Чувен-Ак’баль-Мен-Маник’.

Обезглавливание – жертва Хуун-Ахава, смерть. 5 дней.

Пир – жертва супруги Маисового. 12 дней.

Жертва девственницы, супруги Смертельного. 11 дней…

Утоплена убитая»