История древнегреческой литературы

Из «Апологии Сократа» Платона известно, как в широких кругах современников постепенно складывалось враждебное отношение к Сократу. Все эти кривотолки давали обильную пищу для комедий не одного Аристофана, но и других поэтов. Углубленный в философские размышления, Сократ Аристофана не может заниматься своей наружностью, — ходит грязный и необутый. Комизм усугубляется безобразием лица (как у Силена) и плешивой головой. Для своих подозрительных занятий он имеет специальное помещение — «думальню». Он окружен учениками, похожими на него, — грязными, нечесаными, бледными и тощими, возбуждающими отвращение у молодых людей из хорошего общества, вроде Фидиппида. Для занятий требуется много терпения и воздержания от всяких удовольствий (412 — 422, 439 — 442). Наука, которой занимается Сократ, такого же темного свойства, как и вся его личность. Это — ловкий мошенник, который не брезгует и мелким жульничеством. Когда Стрепсиад входит к нему в «думальню», он застает его висящим в корзине. Эти черты настоящего шута комически соединяются с обликом таинственного жреца — «жреца тончайшей чепухи», по выражению хора (359). И как жрец или пророк, он торжественно призывает новые божества — Облака (263 — 274) и, точно по обряду каких-то таинств, совершает посвящение нового ученика — Стрепсиада. Самое обучение ведется по последнему слову методики, по методу наглядности, — объясняя гром столкновением облаков, Сократ сравнивает его с урчанием желудка после сытной похлебки на празднике Панафиней (375 — 387) И Т. П. ОН учит учеников познавать самих себя, учит их познанию божеских вещей И всего мироздания, астрономии, геометрии, географии, метрике, ритмике, грамматике и риторике, — словом, всем известным в то время наукам. Модный принцип доказательств — ссылка на то, что делается в природе. На этом основании Стрепсиад отказывается платить долги, а Фидиппид колотит отца. Этот образ зловредного шарлатана сыграл впоследствии известную роль в осуждении Сократа (Платон, «Апология», 3, р. 19 С).

Близка к такой трактовке образа Сократа И фигура Эврипида в «Женщинах на празднике Фесмофорий». Женоненавистник, безбожник, хитрец и обманщик, заслуживающий казни, и вдобавок настоящий шут — вот в каком облике предстает он перед нами. Кроме имени, здесь почти ничего не остается от исторического Эврипида.

Наряду с фантастическими и нарочито уродливыми главными героями комедии мы встречаем немало фигур второстепенных, имеющих чисто бытовое значение. Таковы типы хозяина и раба. Пародией на существующее правление является во «Всадниках» домашнее хозяйство старого Дема. Дему приданы весьма реальные черты. Это старый рабовладелец, который доверил ведение дел в качестве домоправителя ловкому рабу Пафлагонцу, сумевшему взять хозяйство в свои руки. Хозяин не входит ни в какие дела и на все глядит глазами раба-хитреца. Особенно плохо приходится другим рабам, с которыми такой домоправитель обходится хуже, чем сам хозяин. «На всех домочадцев он возводит клеветы, — говорит один из рабов, — и вот на нас сыплются удары плетей. А Пафлагонец, бегая вокруг, то просит, то стращает, то тянет с нас взятки да приговаривает: смотрите, как по моему приказу стегают Гила. Если не сделаете по-моему, сегодня же вам будет смерть. И мы даем». (63 — 68).

Рабы выводятся в качестве действующих лиц в большинстве комедий; но они играют лишь служебную роль — в этом отличие их от рабов «новой» аттической комедии, где они нередко играют ведущую роль. В трактовке их у Аристофана видна рабовладельческая точка зрения. Тип верного, хотя и вороватого раба показан в образе Кариона, входящего в интересы своего хозяина, в «Богатстве». Но наиболее живо изображен Ксанфий в «Лягушках». Это — ловкий, продувной раб, лентяй, обманывающий господина и за это частенько терпящий наказание. Он нередко позволяет себе говорить дерзости хозяину и даже прямо издеваться над ним. Неподражаемая сцена происходит в загробном мире, где Ксанфий встречается с рабом Плутона и у них происходит разговор об их жизни и об отношениях к господам; о том как они бранят хозяев, подслушивают их разговоры; при этом рабы бахвалятся своей дерзостью и т. д. (738 — 753).