История древнерусской литературы

На первый взгляд не кажется сложным примирить эти два тезиса, поскольку в лингвистических явлениях, как и в любом другом историческом процессе, каждый «упадок» влечет за собой рождение и развитие других сил. Русские средневековые тексты находятся под влиянием кирилло-мефодиевской традиции, так как искусство письма было распространено Церковью, которая была привязана к формуле литургического языка, уже разработанного в Болгарии. Настолько же бесспорным является и прогресс местных языковых форм. Трудность тем не менее состоит в установлении пределов этого второго процесса.

Как критик, так и историк литературы озабочены определением норм, регулирующих литературный язык Руси. Языковые признаки приобретают в этой связи широкое культурное значение, так как элементы старославянского происхождения, казалось бы, должны обнаруживать привнесенную культуру, в то время как местные — свидетельствовать о жизнеспособности местных сил. Кроме того, по этому вопросу существуют все еще многочисленные идеологические соображения, от патриотических до религиозных или социальных, которые могут исказить объективность науки. При нынешнем состоянии исследований лучший метод приблизиться к пониманию средневековой русской литературы состоит, как кажется, в том, чтобы в одинаковой степени рассматривать значение различных факторов, которые влияли на ее происхождение и развитие. В языковом аспекте уместно отказаться от единой концепции «литературного языка» для древнего периода. Документы, которыми мы располагаем, до сих пор не позволили воссоздать лексическую норму. В каждом произведении присутствует стремление к точности и традиции, усвоенные автором. Старославянская традиция и устная в равной мере вносили вклад в языковую выразительность в зависимости от уровня культуры, способностей, индивидуальности пишущего, темы произведения. Формулы старославянского происхождения чаще всего встречались в текстах религиозных, а формулы местного языка — в светских текстах. Со временем эволюция особой славянской культуры Руси слила разные языковые силы в новую традицию выбора лексики, грамматических и синтаксических употреблений. Родилась, таким образом, стилистическая традиция, связанная со специфической литературной восприимчивостью, чья внутренняя самобытность не обусловлена «старославянскими» или «народными» языковыми нормами.

Аналогичный процесс включения местных традиций в культуру, привнесенную христианизацией, наблюдался в религиозной и социальной жизни. Язычество не оказало сильного сопротивления новой религии, но некоторые его особенности сохранились в сфере христианской практики, а другие увековечились в народных традициях. Из этой духовной основы русское художественное творчество должно было непрерывно вдохновляться, часто бессознательно, вплоть до современной эпохи.

Славянские дохристианские культы не были еще объединены в настоящую религиозную систему, поскольку племена, зависимые от Киевского государства, находились на разных стадиях развития. Прежде чем принять крещение, князь Владимир пробовал объединить культы и даже создал вблизи Киева подобие пантеона с изображениями разных божеств. Христианство прервало этот унифицирующий процесс, и больше, чем приверженность древним богам (почитаемым чаще в кругу семьи больше, нежели в специальных храмах), осталось у славян Руси особое чувство божественного, понятое в славяно-языческой манере как совокупность природных сил и духов защитников рода, ясно выраженных иногда тенями мертвых, иногда олицетворениями племени или семьи. Следы древнего культа небесных сил от солнца до луны и молнии и духов, которые оживляли водные пространства и леса, оставались в христианскую эпоху и способствовали развитию внеконфессиональной религиозности, в которой господствует культ природных циклов оплодотворения земли и существ, вечно живущих на Земле. Перед лицом подобного чуда личность как бы растворяется, и человеческие деяния переживаются коллективно, в тесной связи с вечной жизнью царства природы. Рождение, любовь, смерть — то, что христианство учит считать плодами Божественного Провидения, остались для славян Руси земными событиями, которые выражали в себе таинство божества, присутствующего в каждой весне и в каждой осени, в плодородном тепле солнца и в неумолимой суровости зимнего мороза. В недрах семей, преобразованных согласно предписаниям Церкви, сохранялись брачные и патриархальные обычаи, которые часто придавали типично местный оттенок моральным и юридическим нормам, распространявшимся христианством. Старинные законы сельской общины передали христианской этике Руси свой дух, который в течение веков продолжал опираться на коллективное мнение православной братии.