История древнерусской литературы

Присутствие властителей варяжского происхождения в Киевском государстве X в. доказано. Поэтому мы можем полагать, что скандинавские элементы повлияли на духовный климат, в котором развивалась аристократия Руси в дохристианский период. Мир дружин и дворов феодального типа, возникших в Киеве и других центрах Руси, некоторые принципы права, в особенности гражданского, а также различные обычаи, относящиеся к торговле, являются свидетельствами традиции, привнесенной из скандинавской зоны. Вспомним, в частности, что большая часть речного товарного транзита, связывающего Балтику с Черным морем через Ладожское озеро, Волхов, Ловать и Днепр, указана в средневековых летописях как «путь из варяг в греки». Изучая наиболее древние тексты Руси, мы найдем некоторые скандинавские отзвуки в песнях, восхваляющих воинственных князей, в юридических положениях, в военной и торговой лексике варягов, которые из скандинавских селений пересекали весь континент, чтобы достигнуть Константинополя.

Если варяги и имели привилегированное социальное положение в силу их военной профессии, необязательно тем не менее полагать, что они превалировали и в духовной жизни Руси. Численное меньшинство варягов также делало неизбежной их ассимиляцию. Поскольку их военные и административные организации вначале были закрыты для коренного славянского населения и благоприятствовали, главным образом, сохранению обычаев предков, в силу различных обстоятельств последующая эволюция государственной жизни должна была способствовать усилению связей со славянским окружением. Это кажется еще более вероятным, если принять тезис (широко защищаемый в наше время российскими исследователями), согласно которому киевское государственное образование возникло не в силу варяжского завоевания, а благодаря стихийному объединению славянских племен, которые лишь на следующем этапе их социального развития вверили исполнительную власть скандинавским воинам. Далее, в лингвистическом аспекте, который существенен для направления развития культуры, варяги были не только малочисленнее, но не имели также письменной традиции, которая могла влиять на их речь. Таким образом, мы убеждаемся, что Киевская Русь, вступившая в X в. в контакт с Византией и славянским православным миром, была в основном славянской, а ее князья (Святослав, Владимир) были уже славянизированы, и, следовательно, изучение источников должно учитывать скандинавские влияния как фактор, имевший место лишь в период дохристианской Руси. Когда Киевское государство приняло христианство, там произошло прямое сближение языческого восточного славянства с Византией и с южным ядром православного славянского мира.

ВЛАДИМИР И ХРИСТИАНИЗАЦИЯ

Князь Владимир обратился в христианство и подготовил принятие новой веры в своем государстве от византийской Церкви около 988—989 г. Это событие исключительной важности для духовной жизни Руси еще не восстановлено в деталях. Оно явилось результатом сложной дипломатической акции, совпавшей с конфликтом, в котором противостояли друг другу Барда Фока и Иоанн Цимисхий. По некоторым признакам обращение Владимира в христианство напоминает подобные обращения других варварских государей из византийского и католического регионов. Историк мог бы также подтвердить, что форма освящения греко-славянского единения при всех различиях аналогична романо-варварскому симбиозу, начало которому на Западе положила коронация Карла Великого. Киевский князь не пассивно подчинился восточной христианской Церкви, но с полными правами вошел в византийский мир. Это доказывает его бракосочетание с сестрой императора Анной.

Культурные последствия принятия христианства на Руси имели широчайшее значение. Новое тысячелетие увидело Европу распространившейся на Восток на новое географическое пространство, превосходящее германское. Множество новых христиан приняли основы веры, которая питала дух всего континента, и вверили пергамену свою память, свои представления, свою поэзию. Этот дар — письменность — стал поистине Божественным для тех, кто, выучившись у византийских миссионеров разбирать в графических символах слова Евангелия, смог потом использовать те же символы, чтобы фиксировать звуки родного языка в собственной речи, в пространных посланиях к своим соплеменникам.