В 1940-е гг. Америка все еще была пропитана уродливыми проявлениями расизма и сегрегации. Но в обществе было все больше людей, желающих покончить с главенством белых. Американским неграм предстояло решить непростую задачу: помочь победить в войне за торжество демократии во всем мире и завоевать демократию для себя. Именно в годы войны афроамериканцы остро почувствовали себя изгоями в собственной стране. Профсоюзы в Америке всегда представляли собой значительную силу, и их лидеры часто добивались справедливых решений в свою пользу. Так, в 1941 г. негры добились того, что им разрешили работать на оборонных заводах. Это требование поддержал и президент США Рузвельт. Но никто, даже президент, не смог сделать американскую армию времен Второй мировой войны интегрированной. Около одного миллиона афроамериканцев служили в армии, из них пятьсот тысяч — в Европе, но на основе сегрегации. Борьба с нацизмом, с атмосферой гитлеровской Германии, которая проповедовала расовую ненависть, была для США особенно актуальной, если вспомнить, что джаз родился в недрах афроамериканского народа.
К 1943 г. на оккупированных европейских территориях нацисты запретили само слово «джаз». Бросив вызов этому запрету, парижские музыканты просто поменяли названия хорошо известных мелодий, но продолжали их исполнять там, где любили эту музыку. Париж еще с 1920-х гг. был влюблен в джаз. Страстные фанаты джаза именовали себя «зазу», по названию некогда популярной джазовой пьесы, которую исполнял американский вокалист, танцор, шоумен и руководитель оркестра Кэб Кэллауэй
(1907—1994). Конечно, французы не видели всех своих кумиров, за исключением тех, кто еще до войны гастролировал в Европе: Дюк Эллингтон, Луис Армстронг, Сидней Беше. Джаз, в основном, был знаком Европе по пластинкам. Но у французов были и свои герои джаза, например, виртуоз-гитарист Жан Батист Рейнхард, известный как Джанго Рейнхард (1910—1953).Джанго Рейнхард родился в Бельгии, в цыганском таборе. До двадцати лет он понятия не имел, что такое джаз. Он был ярким представителем народа, кочующего по всем странам мира и не признающего границ. Джанго не то что не знал нот, он был совсем безграмотным человеком. Еще в юности Джанго повредил руку на пожаре, поэтому два пальца на левой руке у него были парализованы. Но это не помешало гитаристу стать выдающимся джазменом. Джанго разработал собственный стиль «одной струны», который позволял компенсировать отсутствие двух неподвижных пальцев. А с джазом Рейнхард познакомился в 1930-е гг., послушав пластинку Луиса Армстронга «Далласский блюз». Красота музыки поразила цыгана-гитариста до слез, и он поклялся, что обязательно научится играть эту поразительную музыку. Джанго так быстро научился играть джаз, что в 1934 г. вместе со скрипачом Стефаном Граппелли
(1908—1997) они создали квинтет «Hot Club de France», состоящий из скрипки, контрабаса и трех гитар. Иногда к оригинальному квартету присоединялись и жившие тогда в Европе замечательные американские музыканты — саксофонисты Коулмен Хокинс и Бенни Картер.Несмотря на то, что левая рука у Джанго Рейнхарда была повреждена, он играл с таким напором, такой изобретательностью, что услышавший однажды его игру классический гитарист Андреас Сеговия попросил ноты замечательной музыки. Каково же было удивление маэстро, когда Рейнхард сказал, что нот нет, это все он придумал сам. Джаз — это та музыка, которая позволяет включать в себя музыкальные богатства народов мира. И Джанго соединял в своих произведениях элементы цыганской музыки, популярного во Франции ансамбля мюзет и стиля свинг. Идея соединить скрипку с гитарой была в то время абсолютно новой, но джазмены играли так, что и музыка звучала свежо, оригинально. Джанго был также талантливым композитором, самая известная его мечтательная пьеса — «Облака». Во время войны Джанго Рейнхард стал любимцем, лучшим джазменом Парижа, который жаждал свободы. Возможно, Джанго Рейнхард был единственным европейским джазменом, повлиявшим на американских гитаристов, которые впоследствии признавались, что во многом обязаны музыке Джанго Рейнхарда, его