История Джейн N

Или телефон.

Я прошла по коридору и открыла дверь справа. Маленькая ванная. Я узнала шкаф для хранения вещей; точно такой же, как в моей комнате. Я попробовала ручку второй комнаты, но та была заперта, как и следующая.

– Эй? – Я постучала.

Никто не ответил.

Где же Мейсон?

А что насчет остальных?

Я глубоко вздохнула и попыталась открыть дверь слева – и обнаружила спальню, очень похожую на мою. Я включила свет. В центре комнаты стояла односпальная кровать, вокруг высились комод и деревянный стол. Была ли это комната Саманты? А раз пленницы нет, то и запирать дверь никто не стал?

Следующая комната была еще одной спальней. Ярко-белые стены и белое постельное белье, плюс примыкающая ванная комната и стол со стулом. Почти точная копия моей комнаты, за исключением одного существенного отличия: окон в дальней стене. Неужели это стальные прутья выглядывали из-за экрана?

Об этом окне говорил Мейсон? Вот только я стояла не на третьем этаже.

Или нет?

Может, на всех окнах были решетки?

Я хотела проверить, но не могла заставить себя войти в комнату, боясь, что дверь закроется и я снова окажусь в плену. Стоило подумать, что кто-то наблюдает за мной, и мне стало не по себе.

– Эй? – крикнула я, на этот раз громче. Все шла по коридору, стучала в запертые двери, дергала ручки. Может, спуститься вниз, принести бетонный блок и взломать эти комнаты прямо сейчас?

– Мейсон?

Где он? Застрял в вентиляционных шахтах? Я хлопнула ладонями по стене – проверить, нет ли пустот или скрытых дверей, и внезапно осознала, что перевязь исчезла; рана была полностью открыта, по пальцам текла кровь.

Мятая повязка валялась на полу. Я поспешила поднять ее, посмотрела на кухню и заметила окно над раковиной.

Без решетки.

Полуопущенная штора разрезала стекло пополам.

Я подошла ближе. Сердце заколотилось при виде пейзажа снаружи: обнаженных ветвей без листьев; тонкого слоя снега, покрывавшего землю; поленницы, сложенной в углу. Я коснулась стекла. Холод пробежал по моему телу.

Я хотела на волю.

Мне нужно было подышать свежим воздухом.

Небо озарялось насыщенным янтарным светом. Он окрасил снег в розовый. Мне хотелось прыгнуть прямо через стекло.

Дверь из кухни, казалось, вела на заднюю террасу, но я еще не могла уйти – не без Мейсона.

Где он?

Что мне делать?

Я двинулась обратно в коридор и тут заметила холодильник. Он был выкрашен в синий, будто маркерами. Магнит в форме клубники удерживал фотографию.

Мою фотографию.

В синем свитере с круглым вырезом.

Я вычислила, когда был сделан снимок, потому что надевала этот свитер лишь единожды; он жутко чесался, и я отдала его на благотворительность.

На фото я переходила улицу возле почты. Середина осени; все листья были оранжевыми и красными.

Рядом с фотографией висело стихотворение, которое я написала за пару лет до этого: «Любовь по распродаже». Его опубликовали в школьном литературном журнале весной следующего года.

Откуда оно здесь, на этом холодильнике? Мы с похитителем знакомы по школе? Он выбрал стихотворение наугад? Или потому, что оно про безответную любовь?

Трясясь, я продолжила обыскивать дом – гостиную, два туалета, прихожую и кладовую – и наконец обнаружила искомое. Маленькую дверь в конце коридора.

Она была еле видна; металл закрасили под цвет стены. Ручка представляла собой обычный обломок дерева, едва ли в пару пальцев шириной. Я дернула. Ручка не сдвинулась с места. Я ударила кулаком по панели.

– Мейсон! – крикнула я, веря, что он по ту сторону. Мне нужно было что-нибудь острое, чтобы открыть замок.

Я вернулась на кухню и начала перерывать ящики. Наконец нашла посуду и выудила нож с заостренным кончиком.

Вернувшись к двери, я воткнула лезвие в замок. К моему изрядному удивлению, нож вошел. Я попыталась повернуть его. Замок сдвинулся как минимум на миллиметр, но не щелкнул. Я вытащила нож и перевернула его, направив кончик в другую сторону.

И в тот же момент услышала щелчок.

Но не от дверцы.

А где-то в другом месте, внутри дома – как поворот ключа в замке. Звук проник в мои уши, пробил кости черепа.

Я отступила на шаг. Все мое тело дрожало.

Это действительно происходило наяву.

Я не спала.

Это что, скрип дерева? Шаги? Где главный вход? Видела ли я его вообще? Это что, стон дверных петель?

Я обернулась. Коридор казался чистым. Мелкими шажками я двинулась в сторону кухни. В моей груди образовался ком, он бил меня по ребрам, позвоночнику.

Ноги казались полыми, как будто могли сломаться от одного неверного шага. Тем не менее я продолжала идти вперед, заметив слева лестницу. Она вела ко входу. Ею он пользовался? Он спустился вниз? Или, может быть, я чего-то не видела. Еще одна скрытая дверь?

Та, что приведет меня в туннель?

Раздался треск – словно заскрипели деревянные доски. Открылась дверь. Затем последовал шум, словно кто-то рылся в ящиках.

Я сделала еще шаг; нога горела огнем. Руки не переставали дрожать. Нож выскользнул из ладони и упал на пол.

Возня прекратилась.

Воздух кинжалом застрял в груди, пронзив легкие. Я прикрыла рот, пытаясь сдержать хрип, и гигантскими шагами рванула через кухню.