История европейской философии: курс лекций

По-новому, т. е. иначе, чем схоластики, оценивал философию Аристотеля и Николай Таурелл (1547–1606). Содержавшиеся в этой оценке некоторые мысли получили особенное признание и даже дальнейшее развитие, правда, не сразу, а уже в последующие времена[23]. Николай Таурелл исходил из необходимости осуществить в философской деятельности идеал христианской философии. По его мнению, этот идеал не был ни толком сформулирован, ни, тем более, реализован схоластиками, несмотря на их уверения, что именно они и христианизировали философию. Доказательство неправильного, нехристианского использования философии схоластиками как раз и состоит в том, что они в философской сфере полностью подчинились авторитету Аристотеля, язычника. Если с язычеством христиане стремились решительно размежеваться в богословии, то почему этого размежевания не произошло в философии? Ведь между богословием и философией нет принципиальной разницы, ибо и то и другая идут одним и тем же путём – к истине. И не имеет значения, что в богословии истина зиждется на вере, а в философии – на знании. И вера, и знание – это аспекты единой истины, между ними не может быть несогласия. Кто отрицает принципиальное согласие богословия и философии, тот, одновременно, и плохой христианин, и плохой философ. Недостаточность христианства проявляется в мелочных и бранчливых препирательствах между последователями различных вероисповедных модификаций формального христианства. Восполнить эту недостаточность можно стремлением быть истинным христианином, а не просто приверженцем каких-то конфессиональных особенностей. Несостоятельность философская проявляется в потребности найти какой-нибудь философский авторитет и прикрываться его мыслями. Преодолеть эту несостоятельность можно только одним способом – самому философствовать.

Самостоятельное философствование христианина непременно приводит к выводу, что разум человеческий ограничен в своих ресурсах и потому, кроме обнаружения элементарных практических истин (таких как, например, необходимость устроения общественной жизни по нравственным правилам и необходимость формулирования самих этих правил), он не способен выявить смысл человеческой жизни (наличие которого, смысла жизни, тоже, правда, может быть констатировано человеческим разумом, но именно наличие, а не содержание, предназначенное для усвоения тем же человеческим разумом и для дальнейшей реализации этого смысла на практике). Тем самым человеческий разум приходит к признанию необходимости Божественного Откровения для получения через него истины о смысле жизни, т. е. необходимости богословия[24]. И вот тогда богословие и восполняет недостаточность усилий индивидуального философствующего разума человека и, тем самым, ставит человека на путь истины.

По настоящему новым в этом ходе рассуждений, который сам по себе как будто не содержит в себе ничего оригинального, является мысль о христианской философии, которая, буде она создана (ведь пока её ещё нет), непременно должна отличаться от прежней – античной, языческой философии. Пока что христиане философствуют по-старому, по-язычески, а нужно философствовать по-новому, по-христиански. И в этой надежде на возникновение новой, христианской философии смысловой акцент падает именно на категорию новизны ожидаемой философии, а не на её предполагаемый христианский характер[25]. Должна появиться новая философия, отличная от старой, античной, но пока её ещё нет.

Выводы

В убеждении Николая Таурелла, что истинная христианская философия должна отличаться от античной философии, олицетворяемой Аристотелем, проявилось, кроме всего прочего, желание, присущее многим европейским мыслителям той эпохи – желание выйти из подчинения античной философии и занять в ней, философии, вполне самостоятельную позицию, по своему авторитету и значению не только не уступающую значению античной философии, но даже превосходящую её, превосходящую настолько, насколько христианство превосходит язычество. В этом желании сконструировать чисто христианскую философию собственно философского ничего нет уже хотя бы потому, что философия, как и, например, грамматика, логика или математика, прямо не зависит от мировоззрения.

Под будущей христианской философией в рассуждениях Николая Таурелла подразумевалась, скорее всего, не новая философия, а новое христианство, т. е. протестантизм, одним из идеологов которого он, кстати, и был. А уж в новом христианстве философии, т. е. рациональному умствованию, дело бы, конечно, нашлось – разрабатывать протестантское богословие. Так ведь это на самом деле и случилось. Почти вся последующая немецкая рационалистическая философия, начиная с Лейбница, получила название «протестантской философии».

Контрольные вопросы

1) Каково соотношение между человеческим разумом и Божественным Откровением в понимании Николая Таурелла?

2) Почему Николай Таурелл был против авторитета Аристотеля в философии?

Бернардино Телезио (1508–1588)