История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания

а) логический: добро не может существовать без зла на том основании, что одна противоположность не существует без другой;

б) космологический: несовершенство единичного, части служит совершенству целого. Отсюда следует, что зла на самом деле нет, если смотреть на мир в целом;

в) физический: хотя Бог и есть управляющий всем разум, всё же он не всемогущ. Его воля наталкивается на слепой рок природы. Слепая необходимость природы стихийно противится промыслу Бога;

г) этический: зло действительно существует, но оно существует не зря. Оно необходимо для того, чтобы, терпя и преодолевая его своей покорностью, человек становился добродетельней.

   3.5.4.2. Этика стоиков

Славу и известность стоикам принесла их этика, которая опиралась на веру в провидение и в разумный миропорядок. А. Ф. Лосев, пытаясь выразить существо стоицизма, его жизненный церв,, охарактеризовал его термином «любовь к року»[365], веру в абсолютный фатализм, судьбу, которая «делает всё так, как надо только ей»[366]. Судьба же, по словам Зенона, — «это причинная цепь всего существующего или разум, согласно которому происходит всё в мире»[367] [368].

Стоики, равно как и скептики и эпикурейцы, в этике искали ответ на вопрос о том, как достичь счастливой жизни. По сообщению Филона Александрийского, Зенон полагал, что «к счастливому концу… приведет жизнь в согласии с природой… жить согласно [с природой], — …это значит то же самое, что жить сообразно единому разуму и в согласии с ним, поскольку живущие в раздоре с разумом несчастны». В свою очередь, жить в согласии с разумом означает жить в согласии с судьбой. А потому человек, осознавая себя как самую эту судьбу, разумеет, что действительность следует не преобразовывать, а понимать. И он должен понять, что не в его силах изменить эту действительность, обстоятельства, от него ничего не зависит. От человека зависит только то, как к этой действительности относиться, а к ней следует относиться равнодушно.

Таким образом, основная нравственная формула стоиков "окить в согласии с природой означает жить сообразно разуму» может быть истолкована в конечном итоге так: жить разумно — это значит, равнодушно, безразлично относиться к действительности, ко всему относиться одинаково, принимать всё, как есть: Жизнь и смерть, удовольствие и страдание, богатство и бедность, болезнь и здоровье, и все тому подобное. С этой точки зрения, мудрец, по словам стоика Аристона Хиосского, «должен быть подобен хорошему актеру, который способен принять облик и Ферсита и Агамемнона, и каждого изобразить как нужно».

Для стоиков же жить равнодушно, безмятежно — это значит, жить бесстрастно, ибо общим источником зла, беспокойной жизни являются человеческие страсти. Именно бесстрастие делает жизнь человека безмятежной. А потому для достижения атараксии, и, следовательно, счастливой жизни, протекающей в ладу с требованиями морального разума, человеку следует избегать всех страстей, много упражняться в добродетелях и жить согласно им.

Главными, первичными добродетелями являются — благоразумие, мужество, умеренность, справедливость, их разновидностями — величие души, воздержание, решительность, упорство, добрая воля. Зенон считал источником всех добродетелей благоразумие, а Клеанф -— умеренность. Четырем основным добродетелям противостоят четыре основных порока — неразумие, трусость, необузданность, несправедливость. Все они — различные виды невежества. Эти пороки Могут быть искоренены только при достижении полной согласованности жизни. Недостаток же согласованности жизни коренится в человеческих страстях.

Страсть, по определению Зенона, — «это движение души, противоположное верному разуму… и противное природе… страсть — это чрезмерное влечение». И далее: «Страсть ■— это дурной и невоздержный разум, приобретающий неистовость и силу из-за негодного и совершенно ошибочного суждения»[369] [370] [371]. Иными словамй, для Зенона страсти человеческой души — это извращения разума, выражающиеся в ощибочных суждениях, что вполне укладывается в традицию всей Ранней Стой, представлявшей себе страсти как дисфункцию рационального начала, но не как нечто данное от природы и самостоятельное по отношению к разуму.