История философии. Средние века

С учетом оккамистских привязанностей оценка, даваемая Жерсоном Псевдо-Дионисию и святому Бонавентуре, может показаться довольно странной. Так, он считает сочинения Псевдо-Дионисия переработанными текстами святого Павла Афинского, и по этой причине выявление в них подлинного учения может быть возможно при правильной интерпретации. Что касается Бонавентуры, то в первую очередь внимание Жерсона привлекает мистическое учение святого, лучше всего выраженное в сочинении «Путеводитель души к Богу», а также его критика языческой философии, но отнюдь не пафос святого в связи с теорией божественных идей. Во всяком случае, было бы заблуждением представлять Жерсона оккамистом. Что же касается его идей оккамистского толка, то несомненна их зависимость от политических целей – помимо того, он был готов к восприятию истины из других источников, исключая разве так называемый «новый путь». Так, например, он не подвергал критике традиционную метафизику, критикуя в то же время Николая Отрекурского. Его задача в первую очередь состояла в недопущении узурпации метафизикой области богословия.

6

В XIII и XIV столетиях мистические учения, касающиеся связи Бога с человеком, эволюционировали в различных направлениях. Так, существовал мистицизм, не выходивший за рамки традиционного христианского учения, не отрицавший роли церкви и значения таинств в христианской жизни, при всем том, что акцент, естественно, ставился на внутренних переживаниях. Здесь дело шло скорее о приоритетах в сфере церковной жизни, чем о неприятии церкви как института. Вместе с тем поиск путей обретения близости с Богом обнаруживал себя в популярных в то время движениях, враждебных к церкви, а порой презрительно относящихся к официальным проявлениям благочестия. Самые крайние из этих движений могли сводить Бога до уровня человека в том смысле, что отождествление души с Богом могло выражаться в форме поведения.

В своем большинстве интересующие нас мистические писатели принадлежали к первой группе. Экхарт, как нам известно, позволял себе вызывающие высказывания, что и привело к осуждению его церковными авторитетами. А Жерсон же критикует Рюйсбрука. Однако Экхарт не был врагом церкви, тогда как Рюйсбрук был неистов в обличении тех, кого считал псевдомистиками. Оба они смотрели на мистицизм как на средство обновления христианской церкви. Однако спекулятивное истолкование мистического опыта у них, несомненно, было различным: так, например, Экхарт испытывал влияние неоплатонизма в большей мере, чем Сузо или Жерсон. Участие в религиозной жизни – вот что волновало их в первую очередь. В том случае, когда влияние оккамистов очевидно, как в ситуации с Жерсоном, оно должно рассматриваться в свете этого постоянного попечения. Одним словом, спекулятивный мистицизм XIV столетия отнюдь не был частью «нового пути». Скорее он продолжал традиции Ришара Сен-Викторского и Бонавентуры, вместе с тем в нем выражалось чувство безотлагательности духовного возрождения церкви. Спекулятивные мистики, в подлинном смысле, были реформаторами. И не без помощи Жерсона идея реформации в Парижском университете распространилась на изучение философии и теологии в том аспекте, когда христианская жизнь помещалась на самое важное место.