История философии. Средние века

Сочинения Аверроэса разнообразны по тематике. В дополнение к внушительному числу комментариев к трудам Аристотеля, им были написаны богословские и философские трактаты, кроме того, он интересовался вопросами, имевшими отношение к астрономии и медицине. Комментарии к Аристотелю делятся на три категории. Одни написаны в форме краткого руководства или пересказа и не отходят от первоисточника. Затем следуют так называемые промежуточные или срединные комментарии, в которых Аверроэс толкует содержание аристотелевского учения в соответствии со своими собственными представлениями. Заключительную часть составляли комментарии, в которых текст Аристотеля сопровождался подробными примечаниями Аверроэса. Комментарии не распределены равномерно по всему контуру известных Аверроэсу текстов Аристотеля, так что каждому тексту соответствует только один его вид. В одних случаях к одному тексту прилагаются комментарии всех видов, иной раз в нашем распоряжении находятся два или один вид примечаний на один текст[147].

Аверроэс смотрел на гений Аристотеля как на кульминацию интеллектуальной деятельности человечества, и этот факт позволяет объяснить, почему он посвящал так много времени и сил изучению и комментированию сочинений греческого философа. В своих комментариях Аверроэс стремился наиболее полно и глубоко выразить подлинную мысль Аристотеля. Вполне естественно, что его комментарии несли на себе отпечаток влияния комментариев других авторов, таких, как Александр Афродизийский; но его целью было отразить и прояснить истинную мысль Аристотеля, которая, как он совершенно верно полагал, была в той или иной мере искажена предыдущими исламскими философами. Что касается религии, то мы не можем со всей определенностью говорить об отношении Аверроэса к мусульманскому богословию. Правда, нет достаточно веских причин для отказа воспринимать его деятельность как так или иначе связанную с религией, в окружении которой он воспитывался. По-видимому, он полагал, что, прояснив мысль Аристотеля, он тем самым, возможно, поможет освободить философию от того превратного впечатления, которое сложилось в головах консервативных теологов. Однако вряд ли можно сказать, что его усилия в этом направлении были отмечены успехом. Скорее всего, это была явная неудача.

В своем стремлении примирить философию с религией ислама Аверроэс различал два способа понимания Корана, соответствовавшие различным типам мышления, связанным с различиями в умственных возможностях человека. Основная масса людей едва способна представлять себе реальность, выходящую за пределы чувственного восприятия. Такие люди могут подойти к пониманию с помощью риторически убедительных доводов; они способны постигать истину только тогда, когда последняя представлена в образной форме. Коран дает пищу умам таких людей посредством чувственных образов загробной жизни. Однако существуют умы, которые легче понимают диалектические доказательства, необходимые для получения предполагаемых выводов. При этом их претензии в богословии могут быть удовлетворены толкованием Корана. В-третьих, существуют умы, ищущие строгих логических доказательств и способные воспринимать истину в ее чистом, разумном обличье. Коран удовлетворяет и этих людей, поскольку является источником сведений и для философского проникновения в суть вещей.

Аверроэс отстаивает мнение, согласно которому восприятие Корана может происходить на разных уровнях понимания; и в этом он усматривает символ богоданности этой книги. По той причине, что философия не постигается большинством людей, она не представляет опасности для традиционных религиозных верований. Однако совершенно ясно, что приемы, с помощью которых Аверроэс примиряет философию с Кораном, вряд ли могли рассеять подозрения самой консервативной части исламских богословов.

В своей метафизике Аверроэс следует за Аристотелем настолько точно, насколько это возможно. Основанием метафизики и его субъектом является бытие, которое одновременно есть объект умственного постижения и понимания. Первоначально бытие существует в материальных формах[148], которые являются особыми сущностями. Не существует универсальных вещей или субстанций. Материальная субстанция в действительности обладает формой, которая делает ее причастной определенному виду и проявляет свою индивидуальность (образуя как бы специальную форму данной индивидуальной субстанции), связанную с материей субстанции. И общее представление, возможно, формируется разумом, который сосредоточивает внимание на форме, абстрагируясь от отличительных признаков. Но при этом нет достаточных оснований утверждать, например, существование общих понятий в платоновском духе. Формы существуют исключительно в материи, хотя они могут порознь постигаться разумом. Подобные имманентные формы – это постижимые только разумом элементы в материальных субстанциях, и этот факт показывает нам, что все вещи – это продукты нашей способности к познанию.