История философии. Средние века

Как говорят, Александр из Гэльса, учеником которого некоторое время был святой Бонавентура, стал первым профессором богословия в Париже, использовавшим «Сентенции» Петра Ломбардского в качестве учебного пособия. Что касается его «Суммы теологии» («Summa Theologica»), то Роджер Бэкон, его английский собрат францисканец, язвительно замечал, что ее вес почти не уступает весу лошади и что помимо этого ее подлинность вызывает сомнения. Впрочем, если первая часть заявления Бэкона была очевидным преувеличением, вторую необходимо признать правильной. Ибо данный труд является компиляцией, содержащей отрывки, заимствованные у самого Александра, а также тексты, взятые у Иоанна Ла-Рошельского и других авторов. Однако все это наглядным образом иллюстрирует идеи францисканского учительства того времени в Париже и показывает, что вполне понятный интерес к Аристотелю, Авиценне и Ибн Гебиролю уживался с довольно-таки сдержанным отношением к Аристотелю и его последователям, что совпадало с требованием более верить Августину и Ансельму, чем Аристотелю, и выражало распространенное в те времена мнение о невозможности достижения какого-либо удовлетворения вне света откровения. Александра невозможно представить последователем Августина, если, конечно, не считать само собой разумеющимся, что он ничем не обязан ни одному мыслителю, кроме Августина. Так, например, он заимствует у Ибн Гебироля его объяснение материи, как эквивалента потенциальности, а также приписывание свойств гиломорфной (материально оформленной) структуры каждому творению[189]. Однако в целом он конечно же был продолжателем платоново-августианской традиции.

2

Джованни Фиданца, более известный как святой Бонавентура, родился в Баньорее, в Тоскане. Обычно датой его рождения называют 1221 год; однако имеются веские основания считать датой его рождения 1217 год. По всей видимости, наукам он обучался в Париже, а затем в 1243 году вступил в орден францисканцев[190]. Теологию он изучал под руководством Александра из Гэльса и Иоанна из Ла-Рошели вплоть до их смерти, последовавшей в 1245 году, затем пользовался наставлениями Одона Риго и Уильяма Мелитонского. В 1248 году он получает степень бакалавра с правом толкования Писания, а в 1250 – м добивается той же степени с правом толкования «Сентенций» Петра Ломбардского. Свои комментарии к ним он, видимо, составил между 1250 – м и 1252 годами. В 1253 году от канцлера университета он добился права на преподавание, а кроме того, заведовал францисканской школой вплоть до 1257 года. В результате расхождения между белым и черным духовенством его вместе с Фомой Аквинским не допускали к преподаванию в качестве «магистра» или профессора на богословском факультете, что продолжалось вплоть до 1257 года. Однако в начале того же года его избирают генералом ордена францисканцев, что и послужило причиной конца его академической карьеры.

В дополнении к своей главной работе – комментариям к «Сентенциям» Петра Ломбардского – Бонавентурой были написаны несколько комментариев к Библии, богословский сборник («Breviloquium»), небольшое сочинение под названием «О возвращении искусств к богословию» («De reductione artium ad theologiam»), несколько «Вопросов диспутов» («Quaestiones disputatae»)[191] и всем известный «Путеводитель души к Богу» («Itinerarium mentis in Deum»). В качестве генерала францисканского ордена Бонавентура провел в Париже ряд собраний (Collationes), часть которых была посвящена теме шести дней сотворения мира (In Hexaemeron). Причем рационалистический дух, присущий эпохе, присутствовал на этих собраниях, чем и вдохновлялись приверженцы идей Аристотеля, дух уже давно культивировавшихся на факультете искусств, в то время как собрания только подчеркивали отношение Бонавентуры к этому.

В 1273 году папой Григорием X Бонавентура был назначен кардиналом и епископом Альбанским. В этом сане он был привлечен к работе Второго собора в Лионе, где умер в 1274 году, не дождавшись завершения работы Собора[192].

Этьен Жильсон утверждал, что, читая Бонавентуру, «он часто представляет себе святого Франциска Ассизского в качестве философа, читающего лекции в университете Парижа». Вся неловкость этого утверждения состоит в том, что чрезвычайно трудно вообразить себе именно святого Франциска, превратившегося в философа и читающего лекции в университете. Всецело преданный идеалу следования Христу и его апостолам, что в особенности касалось отношения к завету бедности, он не позволял своим последователям-монахам занимать кафедры в университетах и обладать имуществом колледжей и библиотек. Кроме того, возражая Жильсону, следует сказать, что так же кажется несколько обманчивым изображать Бонавентуру философом. Хотя правда то, что он занимался философией. Однако в первую очередь он был богословом. То же самое относится и к Фоме Аквинскому. Современный читатель склонен находить то, что считает философией, скорее у святого Фомы, чем у Бонавентуры.