История философии: Запад-Россия-Восток. Книга 4: философия XX в.

Центральное в философии Делёза понятие “симулякра” включает в себя целую систему смыслосодержаний и требует специального прояснения. С трактовкой философской традиции связана его отрицательный, негативный смысл. В европейской философии начиная с Платона всему, что имеет вид копии, подражания, воспроизведения, “симуляции”, отказано в статусе, сравнимом с ролью модели, оригинала, образца. Напротив, усилия современной философии и культуры направлены на то, чтобы поместить в центр это якобы подчиненное, вторичное, не поддающееся унификации, отождествлению. В симулякре — и в интенсивных по своей природе системе симулякров — на первый план выдвинуто различие. “Симулякр — это система, в которой различное соотносится с различным посредством самого различия” (С.334).

Вместе с теми направлениями и учениями философии XX в., которые борются против западной метафизики, стремившейся “авторитарно”, “тоталитарно” подвести многообразие под некое — якобы более важное — Единство, Делёз возражает против того, чтобы реальным вещам, событиям мира отводилась роль бледных, малозначимых, плохих копий каких-то “высших”, “идеальных”, заведомо прекрасных прообразов. Начало подобной авторитарной метафизики Делёз усматривает в философии Платона и платоников. А отсюда — задача современной философии: “низвержение платонизма. Сохранение при этом многих черт платонизма не только неизбежно, но и желательно. Действительно, платонизм уже представляет подчинение различия силам Единого, Аналогичного, Подобного и даже Отрицательного. Как укрощаемое животное, чьи движения в последнем рывке ярче чем в свободном состоянии, свидетельствуют об утрачиваемой природе, в платонизме рокочет гераклитовский мир” (С.82). Разумеется, для подобной оценки философии Платона и платонизма есть свои основания. Однако Делёз слишком акцентирует тему классифицирования (наук, искусств), где имеет место, по его мнению, “вечное соизмерение соперников, отбор претендентов, различение вещи и ее симулякров”. Эту проблему он даже считает “единственной”, проходящей через всю философию Платона (С.84). Симулякры в контексте платоновской философии — “подделки, не выдержавшие испытания”. Один пример: такой подделкой является ненавистный Сократу и Платону софист, “претендующий на всё” (С.86). Применительно к особо интересующей Делёза проблеме различия “платоновское желание изгнать симулякр” является губительным: различие также занимает подчиненное положение. Это и понятно: в самом замысле платонизма — подчинение различия “инстанциям Одинакового, Подобного, Аналогичного и Противоположного” (С.320).

Необходимо пояснить, каков характер экскурсов в историю философии, предпринимаемых в работах Делёза. Книги его, без сомнения, глубоко философские — в том смысле, что в них тщательно разбираются тончайшие оттенки понятий и категорий диалектики (таких как различие, повторение, единое, одинаковое и т.д.). И в том, что в поле зрения попадают важнейшие философские учения прошлого. Однако Делёз считает, что “история философии должна играть роль, во многом аналогичную роли коллажа в живописи”. Ее изложения “должны представлять собой некоторое замедление, застывание и остановку текста...” (С.12). Можно добавить: Делёз использует историю философии, изложение которой в его работах действительно напоминает коллаж, для утверждения центральных идей своей философии множественности и различий. “Опровергнуть платонизм означает следующее: отвергнуть примат оригинала над копией, образца — над образом. Восславить царство симулякров и отражений” (С.90).

Платон, согласно Делёзу, “указал высшую цель диалектики: проводить различие”. Однако он ошибся в том, что главным считал различие между вещами и симулякрами, образцом и копиями. Для Делёза дело обстоит иначе: “Вещь — это сам симулякр, симулякр — это высшая форма; трудность для каждой вещи состоит в достижении своего собственного симулякра, его состояния знака, согласованного с вечным возвращением” (С.91). Таким образом, все стало симулякром. Но под симулякром понимается не простая имитация, а также действие, “в силу которого сама идея образца или особой позиции опровергается, отвергается” (С.93).

Подобным же образом Делёз “коллажирует” философию Гегеля. Она высоко оценена Делёзом, ибо понятие противоречия, центральное в гегелевской диалектике, немыслимо без понятия различия. Однако “гегелевское противоречие как бы доводит различие до конца: но это тупиковый путь, сводящий его к тождеству, придающий тождеству достаточность позволяющую ему быть и быть мыслимым” (С.318). Гегель как бы завершает долгую историю искажения диалектики, состоящую в подмене “игры различия и дифференциального работой негативного” (С.323). Этот путь, намеченный диалектикой Гегеля, противоречит, согласно Делёзу, самому ходу человеческой истории. “История идет путем решения задач и утверждения различий, а не отрицания и отрицания отрицания. Это не делает ее менее кровавой и жестокой” (там же).