История Финляндии. Время Екатерины II и Павла I

Желая проявить свою благосклонность, король имел в виду назначать в финляндскую администрацию лиц, знакомых с местными порядками и языками. В 1775 г. он приказал приступить к новой раскладке податей в Финляндии, так как неравномерное обложение чувствовалось здесь особенно сильно.

Густав осмотрел войска и главные пункты обороны. По его желанию, образованы были две новые губернии: Саволакс-Карельская, с главным городом Куопио, и Улеоборгская, к которой присоединили город Каппу с его окрестностями. Для удобства управления центр Тавастгуско-Нюландской губернии перенесен был из Гельсингфорса в Тавастгус, а Кюменьгородский — из Ловизы в Хейнолу. Чтобы соединить Улеоборг с Вазаской губернией и Саволаксом прокладывались пути через обширные леса. С целью соединения Тавастгуса с Тамерфорсом, приступлено было к прорытию нового канала. О состоянии гофгерихта в Або, укреплений в Свеаборге и Свартгольме, о деятельности Абоского ландсгевдинга и пр. король отозвался с похвалой. В то же время он усмотрел, что в Финляндии имелись фогты, более властные и деспотические, чем короли.

Вообще Густав остался очень доволен своей поездкой, страной и народом. «Это страна, — сказал он, — из которой многое можно сделать». В населении он заметил честность, преданность королю и хорошие качества, а также образование и воспитание. Много заботы проявлено было Густавом III о колонизации Финляндии, при чем для вспоможения переселенцам он основал особый фонд и освобождал их в течение 15 лет от всех податей.

«Я полагаю, — писал постоянно самодовольный король, — что моя поездка по Финляндии не скоро забудется, и она составит эпоху в её истории». Геран М. Спренгтпортен, заявление которого можно считать выражением общего мнения Финляндии, писал королю: «Вашего Королевского Величества поездки по этой стране не были напрасны; о, если бы такое же счастье повторилось еще раз!».

Король, похвалив абоский гофгерихт, повысил ему жалованье. Заметив, что он не справляется с количеством дел, подлежащих его рассмотрению, Густав решил учредить второй гофгерихт. Торжество открытия Вазаского гофгерихта состоялось впоследствии в Стокгольме, в присутствии короля, произнесшего речь, в которой, меледу прочим, сказал: «Держите в равновесии весы правосудия. Страх и опасение не должны наклонять их. Бедный и приниженный должен обрести в гофгерихте справедливость».

Во время поездки Густава по Финляндии (1775 г.), в Москву, приветствовать Императрицу, послан был Левенгаупт. С ответом Екатерина отправила гр. А. Шувалова. Он был дурно принят королем, а члены семьи Густава вовсе не пожелали его видеть. Как на притону такого отношения к гр. Шувалову, указывали на его вызывающее и невоспитанное поведение. Возвратясь в Москву, он жаловался.

Опять стали вспыхивать зловещие огни. Представителю Швеции сделали запрос о вооружениях королевских войск. Во главе нашей дипломатии стоял теперь Остерман, которого в Стокгольме заменил Панин. Благодаря последнему дело не дошло до разрыва, и с этого времени в Панине шведы видели своего верного друга.

Король действительно готовился к войне. В особой промемории он набросил свои мысли на случай столкновения. По его мнению, надлежало врасплох напасть на Петербург и тем сделать неприятный сюрприз Екатерине. За дипломатической и военной помощью Швеция обратилась к старой союзнице — Франции. Версаль охотно откликнулся, хотя престарелый министр Морена посоветовал Густаву не дразнить чванности соседей. Швеция и Финляндия вооружились; созыва,лис матросы и солдаты; Свеаборг обеспечивали от внезапного нападения...

Соседи, вооружаясь, продолжали переписываться, как родственники. Густав искал случая к сближению. Случай представился. В 1776 г. состоялось бракосочетание Великого Князя Павла Петровича с Марией Федоровной (Вюртембергской). В Стокгольм, с уведомлением, послан был князь Куракин. Его приняли хорошо. Король рассыпался в наилучших заверениях и выразил желание посетить Екатерину.

В июне 1777 г. Густав приехал в Петербург инкогнито, под именем графа Готландского. В русской Финляндии высокого путешественника встретил начальник дивизии граф Брюс, но не собрал своих полков, вследствие их дурного состояния. В Петербурге король остановился в посольском доме.