История Финляндии. Время Елизаветы Петровны

Прежде всего, русское господство утвердилось в Саволаксе, куда, уже в начале августа 1742 г., послали правительственного чиновника и священника из Выборга для приведения населения к присяге. Посланные имели при себе 500 присяжных листов и обязаны были знать местный язык. В Саволаксе и Карелии в 22 приходах верноподданническую присягу приняли всего 9.608 чел. Они отмечены были на присяжных листах, отосланных в Россию. Отсутствовало около 400 чел. Приводившим к присяге содействовали немдеманы и пасторы.

С Восточной Финляндии русские начали также свою организационную работу. Главная власть сосредоточивалась здесь сначала в руках генерала А. И. Румянцева, жившего в Выборге. Ему, до приезда в край Кампенгаузена, был подчинен Кромпейн. После сдачи 8 августа Нейшлота, кн. Мещерский сделался не только комендантом крепости, но и начальником округа. Он энергично собирал нужные припасы и отбирал у населения оружие, розданное Шернстетом. Всего было возвращено 590 ружей, 388 штыков и 334 шашек. В должности коменданта он вскоре был замещен Давыдовым. В Тавастгусе военная и гражданская власти были объединены в руках полковника Рязанова.

Как во «время великой разрухи», так и теперь намеревались поставить «законников», которые в одно и то же время были бы и ландсгевдингами, и судьями. В силу необходимости в нескольких губерниях определены были одновременно с законниками, так называемые, обер-комиссары вместо прежних ландсгевдингов. Этих новых чиновников набирали частью из Эстляндии, частью из жителей самой Финляндии. Лагманом и начальником управления Таваст-Нюландской губернией назначили некоего Тунцельмана Эдлер фон Адлерфлуг, родом из Дерпта, он же назывался обер-комиссаром. Обер-комиссаром Кюменьгородской губ. назначили ландскамерира из Выборга Карла Кромпейна, который своей резиденцией избрал Валькиалягорд (Walkiala gard), потому что Вильманстранд лежал в развалинах. Ландсгевдингом Абоской и Бьернеборгской губ. остался сам Кампенгаузен. Эстерботния же на всю зиму предоставлена была как в гражданском, так и в военном отношениях управлению фон Киндермана; в начале весны для военных дел туда послали лагманом Якова Хугберга, бывшего майора финских войск.

Порядок старательно водворялся во всем и при том мерами самыми разумными и справедливыми. Вот тому новое доказательство. При отправлении на подводах провианта из Гельсингфорса в Або между командированными из полков чинами и обывателями происходили несогласия, вследствие незнания русскими местного «обыкновения» и языка. Под влиянием угроз, обыватели бросали подводы и разбегались. Других подвод командированные люди в деревнях не доставали. — Чтобы впредь подобной «конфузии» не происходило, ландсгевдинг фон-Кампенгаузен предложил иметь финского обер-офицера при одной тысяче кулей и по одному местному унтер-офицеру при каждой сотне подвод, а «для смотрения над обывателями и подводами» меньшего числа иметь—выбранных старост из мужиков («из лучших крестьян»). При таких условиях, начальник края полагал, что провиант будет перевозиться «без всякой конфузии». Так делалось во времена шведского владения. Обери унтер-офицеров надлежало оплачивать. Затрата небольшой суммы устраняла беспорядок и замедление в перевозке. Этих же финских обери унтер-офицеров Кампенгаузен предлагал приставить к присмотру за вывозкой леса для строения галер.

Разрушенные церкви и общественные здания восстановлялись, мосты и дороги вновь устраивались, и туда, где народ, вследствие войны или неурожая терпел нужду, доставляли хлеб из продовольственных магазинов русской армии. Даже в незначительнейших делах старались удовлетворить общественное мнение, почему можно сказать, что русское правительство желало продолжать свое завоевание путем симпатий. Предыдущие риксдага в Стокгольме сильно ограничили, например, полупраздники и дни апостолов, и это ограничение оскорбляло старинные обычаи и понятия народа. Из всеподданнейшего донесения А. Румянцева (от 25 окт. 1742 г. из Выборга) видно, что финнам разрешено было праздновать апостольские дни. Чинам гофгерихта сохранили жалованье. Предполагалось еще выдавать из магазинов заимообразно провиант, но, вследствие безнадежности его возвращения, эта мера была оставлена.

В церковном управлении в начале произошел заметный беспорядок, потому что оба епископа, Валениус из Або и Даниэль Юслениус из Борго, и многие члены консистории скрывались в Швеции. Этим положением дел хотела воспользоваться для расширения своей епархии Выборгская консистория. Императрица повелела Кампенгаузену организовать церковные дела во всем завоеванном великом княжестве совершенно самостоятельно. Для церковного управления была учреждена одна общая консистория в Або; председателем назначили профессора Валениуса, который в то же время исправлял должность епископа обеих епархий. Главным начальником управления, как духовного, так и светского, оставался Кампенгаузен. Централизация власти вызывалась военным положением края.