История Финляндии. Время Елизаветы Петровны

Крестьяне в Финляндии были истязуемы прежде всего собственными войсками, вследствие чего по общим жалобам (Kongl. Resol. pä Allm. besvär), — согласно королевской резолюции, последовавшей уже после войны (10 сен. 1743 г.), — было постановлено, «что Королевское Величество с неудовольствием узнал об обращениях и жестокостях, причиняемых против его верных подданных в Финляндии её собственным войском, почему должно быть произведено расследование дела». Уже в начале войны крестьяне жаловались, что им не уплачивалось за все то, что они поставляли для армии; вследствие чего другой резолюцией по общим жалобам (1 сент. 1741 г.) было постановлено, «что надлежит расследовать, сколько всего в действительности не уплачено, и кто в том виновен, чтобы заставить уплатить следуемое сполна». Крестьянам не скоро пришлось воспользоваться тем, что им по праву причиталось. Из генерал-губернаторского отчета от 8 дек. 1751 г. риксдагу видно, что крестьяне в Сиббо жаловались, на невыдачу им вознаграждения за казенную почтовую гоньбу и налоги во время войны. По этому поводу ландсгевдинг заявил, что не только Сиббо, но и вся губерния чувствует эти убытки. Из резолюции по общим тяжбам также вытекает, что «за доставки во время войны еще до сих пор не везде уплачено». Все это следы действия шведских войск.

Для армии повелено было заготовить 2.848.480 пудов сена. В поставке его сначала принимала участие одна только Эстерботния. Но этого сена не хватило. Потребовались дополнительные поставки. Где сена не имелось, предлагали заменить его овсом и ячменем. Поставка сена оказалась очень тяжелой повинностью, вследствие тех злоупотреблений, которые широко тогда практиковались. Немдеман (заседатель уездного или лагманского суда) из Лойма Э. Чильман сопровождал партию подвод с сеном из Абоских приходов в Тавастгус и удостоверяет, что крестьяне, доставившие сено, по целым неделям ожидали приемщиков. Когда, наконец, они являлись, то принуждали бедных крестьян сдавать три и четыре пуда за один. Без взяток сдача не производилась. Подкуп, видимо, был в большом ходу. Крестьяне оказывались настолько притесненными, что не всегда осмеливались даже просить квитанций. За недогадливость к вручению взяток крестьян избивали. В Тавастгусе, говорили крестьяне, не осталось более ни справедливости, ни честности. Чильмана, за сделанные возражения, арестовали и от дальнейших преследований он спасся только бегством.

Не менее тяжелыми явились шведская постойная и подводная повинность. Войска расквартировывались преимущественно вдоль дорог и в городах. Войска пользовались помещением, отоплением и освещением. За все это полагалось незначительное вознаграждение, но его или вовсе не выдавали, или приходилось ожидать долгие годы. Пребывание шведских войск в пределах Финляндии являлось тяжким наказанием для населения еще вследствие самовольничанья солдат. Войска не жалели крестьян. Шведские солдаты взламывали двери крестьянских изб и брали все, что в них находилось. От страха жители разбегались по лесам и пустырям, чтобы не подвергнуться насилию. Шведы часто обходились с Финляндией как с неприятельской страной.

Еще более изнурялись крестьяне исполнением разного рода подводной повинности. Из каждой губернии лошади требовались сотнями и тысячами. На них совершались многочисленные переезды и перевозки без перерыва. Лошади падали. Хозяева их страдали от голода и холода, от несправедливостей и отсутствия всякой гуманности.

Шкиперов привлекали к перевозке припасов из Швеции в Финляндию.

14 Июля 1741 г. состоялся королевский указ о том, чтобы не прибегать к насильственной вербовке. Власти имели в виду предоставить поступление в войска сверхкомплекта добровольному усмотрению каждого. Но эти правила стали нарушаться в самом начале войны, когда сразу потребовали на службу двойное против положенного число людей. Сверх назначенного брали в Нюландской и Тавастгусской губ. Но особенно круто и принудительно требовал людей и средств Кюменьгородский губернатор Шернстедт, напоминавший главнокомандующего предыдущей войны Нирода.

Жалобы на шведские притеснения и неполучение вознаграждения раздавались с разных сторон. Жаловались королю, риксдагу, губернаторам. Все напрасно. Насилия и беспорядки не прекращались. Все оставалось в прежнем виде до прихода русских.

Финские войска также дурно вели себя на родине в дни борьбы с Россией. В воспоминаниях Тибурциуса записано: «пока шведы стояли в Веккелаксе, все оставалось в целости, плетни, дома и проч. сохранялись неприкосновенными, но как только их сменили финны, плетни оказывались разобранными и сожженными, полы выламывались, уничтожались печные задвижки, разбивались стекла». И во многих других случаях видно было, что финны «в собственном своем крае были хуже неприятеля; а затем все свалили бы на шведов, и поднялся бы общий крик о тех, кто начали войну».

Русские власти, напротив, принялись за упорядочение внутреннего устройства Финляндии и всеми средствами старались облегчить местному населению перенесение невзгод войны.