История Финляндии. Время императора Александра I

Но впереди всех комментаторов шел, конечно, Спренгтпортен. Он продолжал настаивать на том, что сейм необходим «для раскрытия мыслей и нужд народа, способов к улучшению и установлению гармонии в умах финляндцев, удрученных, так сказать, тем положением неуверенности, в котором они теперь находятся».

Но так как в «Положении о Главном Управлении» обещание о созыве сейма было дано, то надлежало его исполнить. За этим наблюдал более других тот же Спренгтпортен. Он усмотрел, что в городе Ловизе казенные дома представляли значительные неудобства для сейма, Або отстоял слишком далеко от Петербурга, — да, кроме того, настроение местного образованного общества едва ли благоприятствовало там новому порядку, — а Выборг находился «в России», — потому эти города, как место собрания земских чинов, были нежелательны. Остановились на Борго. Спренгтпортен просил Сперанского ускорить дело. Наконец 20 января 1809 г. Государь подписал следующее объявление: «По соединении волею Провидения и успехами Нашего оружия Великого Княжества Финляндского навсегда с Нашей Империей, благосостояние его жителей делается одним из первых предметов Наших попечений. В убеждении, что для достижения этой жизненной цели, все сословия Финляндии поспешат оказать Нам содействие своими усилиями, Мы решили, сообразно с установлениями страны, собрать их на сейм; вследствие чего Мы повелели и повелеваем настоящею грамотою, дабы общий сейм был созван на 10-е марта сего года в г. Борго. На сей конец уполномоченные всех сословий отправятся туда в порядке, предписанном правилами сейма для суждений по тем предметам, кои Мы признаем за благо доверить их обсуждению».

Пока в Финляндии происходили выборы земских чинов, в Петербурге начались приготовления к сейму и выработка предложений. В ландмаршалы Спренгтпортен отрекомендовал Роберта Вильгельма Де-Геера, который принадлежал к числу лиц, стремившихся к самостоятельности Финляндии, за что в свое время был удален с должности губернатора в Хейнола. Де-Геер, прибыв в Петербург, сейчас же испросил аванс в сто тысяч рублей ассигнациями, добыл из придворного ведомства сервиз, серебро, столовое белье и проч. на 50 персон, сочинил себе маршальский жезл и вообще действовал энергично. Императорский трон с балдахином доставили в Борго из Москвы.

Церемониал открытия сейма и проекты присяги депутатов составили Р. Ребиндер и Де-Геер. По шведским порядкам ландмаршал, председатель духовного сословия и канцлер юстиции, — приносили присягу королю, причем король вручал ландмаршалу жезл. Для соблюдения нечто подбного «маршал дворянства» Де-Геер, епископ Як. Тенгстрём и временный канцлер юстиции вытребованы были в Петербург.

Когда все подготовительные действия были выполнены, Император Александр I, в сопровождении графа Румянцева, Сперанского, Аракчеева, обер-гофмаршала графа Толстого, генерал-адъютантов Уварова и князя Гагарина, тайного советника Голицына, флигель-адъютанта Альбедиля и лейб-медика Виллие, 1 3 марта 1808 г. отбыл из Петербурга. О том, что Государь поедет в Финляндию видимо было известно ранее, так как А. Я. Булгаков уже 2 марта 1809 г. сообщал своему отцу: «Отсутствие Государя продолжится три недели; пребывание будет Его Величество иметь в Борго, где держаны будут штаты и дана Финляндии конституция». «Пронзительная с ярким солнцем стояла стужа и время приближалось к полудню», — писал князь П. В. Гагарин, — когда Император Александр I 15-го марта при звоне колоколов и пушечной пальбе торжественно въехал в г. Борго. У заставы он сел на коня. На триумфальной арке красовалась надпись: «Александру I. Его оружие овладело краем, а кротость покорила сердца». Генерал-губернатор Спренгтпортен, «гражданство» и толпа народа встретили Монарха у городских ворот, над которыми можно было прочесть: «Александру I — защитнику просвещения, законов Финляндии». Русские войска тянулись шпалерами по всему пути следования Государя в город. У крыльца дома, предназначенного для Монарха, стояли «депутаты Финляндской диеты» с Де-Геером во главе. Число их было не велико. Число записавшихся членов дворянства не превышало семидесяти, из них многие уехали ранее окончания сейма. Представителей духовенства было всего 8 человек. Горожане прислали 19 депутатов, а крестьяне — 30. Дворец на этот раз состоял из дома бургомистра и соседнего дома; между двумя дворовыми местами построен был проходной зал без печей. «За царским обедом 15 марта объединено было, — по словам князя Гагарина, — в одном столе все звания мира сего, от могущественного монарха до мирного пастыря».