История Финляндии. Время императора Александра I

Следовал смотр войскам и объезд города. «Мы едва верили глазам своим, — говорит профессор Лагус, — когда этот Гиперборейский Атлант, презирая ненастье, верхом въехал в город почти без свиты; всем, вокруг стоявшим тесною толпою, кланялся Он с необычайной, радостною приветливостью». После осмотра отправился в гофгерихт. Президент Тандефельд приветствовал Монарха речью на французском языке. Во время последовавшего затем заседания, президенту предоставлено было вкратце изложить о судопроизводстве в крае и о всем, что относилось к нему. Посещение Монарха ознаменовалось помилованием одного преступника. Члены гофгерихта просили Его Величество подарить «в память этого торжественного и трогательного заседания», свой портрет, на что последовало соизволение с условием, чтоб портрет основателя гофгерихта, короля Густава II Адольфа, оставался в том же помещении на приличном месте.

После гофгерихта Государь посетил новое здание университета, которое, несмотря на то, что строилось с 1802 г., оставалось неоконченным.

Бал происходил в большом, но очень низком зале, где пол был, по обычаю того времени, выкрашен водяной краской, почему присутствовавшие на танцах скоро покрылись слоем пыли. Государь много танцевал и очаровал всех своим ласковым обхождением, одного только своего главнокомандующего фон Кнорринга он не удостоил ни единым словом.

Проезжая из Або через Тавастгус, Государь 3-го апреля под вечер с небольшой свитой посетил семейство губернатора майора Меллерсверда в Мянтсяля. Здесь державный повелитель России провел сутки в самой незатейливой обстановке. Он ужинал за столом вместе с семейством Меллерсверда. На другой день гулял в большом парке усадьбы. Зная по боргоскому рауту, что дочери Меллерсверда хорошие танцорки, и в особенности младшая, Ульрика, Государь предложил устроить танцы. Но в доме не было никакой музыки. Прибегли к конюху Меллерсверда, который самоучкой играл на самодельной скрипке. Государь принял участие в нехитрых деревенских танцах, которыми также увлекся, как и прочая молодежь. — Одним из соседей Меллерсверда оказался полковник Адольф Норденшельд. Он не прибыл на бал, оставаясь в душе шведом и сожалея, что семья Меллерсверда в столь короткое время применилась к новым условиям жизни несмотря на то, что отец этой семьи сражался против русских в 1788 — 1790 гг., и в последнюю войну 1808 — 1809 гг. После танцев начались игры, которыми остроумно руководил Император, чем доставлял всем высокое удовольствие. При прощании с семейством Меллерсверда, он поцеловал Ульрику в щеку, а через три года пожаловал ей звание фрейлины её Величества Государыни Императрицы.

Резкое различие характеров воздвигало стену холодных отношений между Спренгтпортеном и Сперанским. Бестактность нового генерал-губернатора привела к тому, что в течении двух недель Спренгтпортен получил выговор от Государя, указания от государственного секретаря и отпор со стороны Де-Геера, стоявшего ниже его и по чину, и положению.

Новое крупное недоразумение с прежним единомышленником главнокомандующим Б. Кноррингом вынудило Спренгтпортена просить об увольнении от должности. Сущность сего недоразумения заключается в следующем. Во время посещения Императором Александром Тавастгуса, Государь заявил Спренгтпортену, что было бы приличнее перенести управление в Або. Спренгтпортен крайне неумело поспешил с осуществлением предположения Государя. Он обратился к губернатору Кнуту фон Троилю, и поручил ему приготовить в Або подходящее помещение, причем весьма прозрачно указал на дом, в котором в то время жил главнокомандующий фон-Кнорринг. Троиль, извещая фон-Кнорринга о желании Государя, в свою очередь написал, что для Спренгтпортена нужен дом, занимаемый им, т. е. главнокомандующим. Необузданный Спренгтпортен не привык принимать во внимание чужих личных дел и его ничуть не беспокоило то, что несправедливо будет лишить фон-Кнорринга его квартиры.

Кнорринг незадолго перед тем подавал просьбу об отставке, но она была ему возвращена. Оскорбленному фон-Кноррингу представилось теперь, что предложение, переданное Троилем, исходило от Государя и потому он написал Его Величеству 31 марта — 12 апреля: «Я согласился остаться на службе, но официальное письмо губернатора в Або, которое при сем прилагаю, заставляет меня снова представить Вашему Величеству мою просьбу, которая нераспечатанная была возвращена мне, и всеподданнейше прошу Вас, наконец, дать мне отставку, которую я в эту минуту усердно прошу разрешить. Льщу себя надеждой, что Ваше Величество, уже лишивши главнокомандующего армией его квартиры, также удостоите дать ему свободу уехать отсюда».