История Финляндии. Время императора Александра I

Что касается крестьянского восстания, то оно едва упоминается в русских описаниях кампании 1808-1809 годов. Между тем оно придало особый характер войне, сделало ее впоследствии широко популярной среди финнов и заставляет их писателей часто с вниманием и любовью оглядываться на нее. Об успехе восставших аландцев исследователь этого эпизода войны, Бомансон, заявил: «Необходимо обессмертить все детали такого зрелища, как восстание храбрых финских крестьян против русских войск в 1808-1809 годах. Надо, чтобы это зрелище перешло в потомство, дабы будущие поколения вразумлялись и побуждались достойно последовать примеру своих предков». Историк Даниельсон, описывая крестьянское восстание, прибавляет: «Если б подобное народное движение произошло где-нибудь в средней Европе, оно заняло бы блестящее место даже в военной истории великих народов, потому что оно было так величественно и отважно». Третий финляндский писатель, Вихман, поучая современников, говорит: «Партизан Рут и другие доказали, как можно и должно вести войну, и как малыми средствами достигать грандиозных успехов в Финляндии, наполненной возвышенностями, мысами, реками и озерами». Многие авторы воспользовались событиями финской Вандеи для своих рассказов и повестей. Романтизированный рассказ о «Паво Ниссинене» (Paavo Nissinen), много в свое время читавшаяся, «Ночь убийства в Каухйоки» (Mordnatten и Kauhajoki), «Опасный ларец» (Det farliga skrinet), новеллы фон-Эссена и др. наполнены эпизодами войны 1808-1809 годов. Мы не говорим уже о Рунеберге, возведшем в «Рассказах Фенрика Столя» участников этой войны в эпических народных героев.

Нахождение в фокусе финляндских событий Императора Александра и первого его докладчика — Сперанского, побудили нас очертить их политическое мировоззрение и прежде всего их отношения к вопросу о конституции.

Александр I. Как много это имя вызывает противоположных чувств и воззрений. Какая пучина для истории и психологии. «Каждый вершок» его — трагедия. Александр I стоял в центре многих великих событий, и они придали его царствованию «характер увлекательного интереса и изумительного величия». Когда Александр родился, Екатерина в письме к Гримму выразила сожаление, что на свете не осталось более добрых фей, которые могли бы одарить ребенка. Я отблагодарила бы их и подсказала бы им: «дайте ему естественности, немного естественности, а всему остальному научит опыт». Да, естественности, простой, обычной естественности у него не доставало.

В царствование Павла Петровича Александр «тревожно и грустно стоял у подножия трона», выжидая хода событий. Он бродил, как Гамлет, «не умея ни на что решиться». За его спиной зрело ужасное дело графов Панина и Палена, которые сумели посвятить в свои планы наследника престола и получить его согласие. Первоначально задумано было установление регентства. Примеры его имелись налицо: в Англии — во время болезни короля Георга III, в Дании — при Христиане VII. Но заговор кончился кровавой расправой. «Единому Богу известно, в каком состоянии получил он эту Империю». «Александр, — спросила его Императрица-мать, — виновен ли ты?». Он поднял руку и поклялся в своей невиновности.

Александр оказался на могущественнейшем престоле Екатерины, но по стопам её он отказался идти, крайне резко критикуя свою бабку, которая желала обвеять его всей полнотой земного счастья. Вскоре началась титаническая борьба народов... После поражений, тянувшихся от Аустерлица до Фридланда, Тильзит явился Каноссой. Но Александр тогда же решил: «Наполеон или я, но вместе мы царствовать не можем», и в исполнении этой программы проявил изумительную последовательность. Вскоре колесо судьбы повернулось. «Племена сразились; Русь обняла кичливого врага». Александр стоял в венце победителя, освещенный заревом Москвы. Опаленные лавры Наполеона поблекли и властелин Европы угас на дальнем острове, сожалея, что ядро из Кремля не поразило его...

В первый период борьбы с Наполеоном решена была участь Финляндии в Тильзите. Вскоре после этого свидания, Наполеон писал Александру: «Вы получите от меня всякую помощь...; Вашему Величеству необходимо отдалить шведов от своей столицы... 1-го мая ваша армия может быть в Стокгольме». Отвечая на это письмо, Александр сообщал: ...«Завоевание Финляндии не было трудно. Мои армии занимают уже самые важные пункты и двигаются на Або; в то же время бомбардируют Свеаборг»... Но так как задушевным желанием Наполеона было возможно долее затянуть нашу войну со Швецией, то его армия не двинулась с места, а Коленкору дававшему советы Александру, как лучше сохранить завоеванную Финляндию и как вести наступление против Стокгольма, объявлен был строгий выговор: «Не переставайте быть французом», написал ему Наполеон.

Внутреннее устройство Финляндии находилось в зависимости от одного Александра, почему оно носит на себе следы его конституционных порывов, его колебаний, его загадочных политических ходов.