История Финляндии. Время императора Александра I

Возраставшая интимность Императоров не ускользнула от внимания Стедингка. Тучи сгущались над головой короля. И в это время он новым своим поступком окончательно испортил отношение к России. В ноябре 1807 г. он вернул Александру Павловичу знаки ордена св. Андрея Первозванного. Стедингк был в отчаянии, исполняя это поручение. «Теперь должно ожидать наихудшего, — пишет он, — если не желают сюрприза. Я не знаю, дадут ли мне трижды 24 часа остаться в Петербурге». В день получения русского ордена, Стедингк послал его графу Румянцеву. — 29 ноября в Швецию выехал русский курьер со знаками ордена Серафимов и собственноручным письмом Императора к Королю. Вот его содержание: «Мой Брат, Свояк и Кузен. Предвидя, что Ваше Величество намерены вернуть мне орден св. Андрея, я, дабы облегчить Вам это, делаю первый шаг и возвращаю Вам орден Серафимов, который я от Вас получил».

После разрыва с Англией, России естественно было определенно знать, намерен ли и готов ли Густав воспрепятствовать Великобритании возобновить против Дании, или другой прибалтийской державы, покушение, которое нельзя было оставить безнаказанным. На эту ноту (16 — 28 ноября 1807 г.) довольно угрожающего свойства не получено было удовлетворительного ответа. 30 декабря ст. ст. 1807 г. последовало еще более решительное требование нашего правительства. Государь Император «не сожалеет, — читаем в этой ноте, — что им были до сего времени истощены все средства, в его власти находившиеся, для того, чтобы вновь обратить шведского Короля к единственной политической системе, годной для сего королевства, но что наконец он обязан, во внимание к своим подданным, к безопасности своего государства, которая составляет священнейший его долг, не оставлять нерешенным вопроса о совокупном действии Швеции с Россией и Данией против Великобритании. Его Императорское Величество желает иметь по этому предмету определенный и окончательный ответ, и при том безотлагательно... Император не может оставлять в неопределенном положении отношения Швеции к России, поэтому ему невозможно допустить её нейтральности; но он возобновляет теперь и при том в последний раз перед Королем, его свояком, и со всею горячностью истинной дружбы, настояния, уже сделанные прежде, действовать совокупно с Данией и с ним против Великобритании. Если ответ его Величества Короля шведского будет не согласен с желаниями Императора, если этот ответ не будет дан во время, то Его Императорскому Величеству останется только прибегнуть безотлагательно ко всем средствам, которые ему даны Провидением для того только, чтобы он употреблял их в защиту своей Империи, и об этом он предваряет Короля».

Некоторое отражение решимости русского правительства покончить с затяжным вопросом, можно наблюсти в следующем письме Коленкура: «Войска в Финляндии и Император отправится сам к своей армии, если Швеция не присоединится к общему делу материка. Шведы не готовы. Россия имеет прекрасное войско, которое будет много страдать, так как страна до того бесплодна, что придется возить туда все из Петербурга».