История Финляндии. Время императора Александра I

Истинный же корень дела скрывался довольно глубоко в ряде задних мыслей, которые лишь впоследствии раскрыты были с надлежащей откровенностью в мемуарах современников. Так, Маннергейм рассказал в своих воспоминаниях, что при обсуждении в Або вопроса о депутации и речи почти не было о представительстве чрез старших в роде. Напротив, главнейшие рассуждения сводились к тому, что все финляндские дворяне, в качестве государственного сословия, имеют одинаковое право участвовать в выборе депутатов, и что выборы эти должны быть отложены до заключения мира, так как большинство дворян находится на войне. Дело было, следовательно, — писал К. Ордин, — в чисто партийных дворянских интересах. Особенно определенно высказал недоговоренное в официальных заявлениях Иоганн Рейнгольд Ребиндер (отец Р. Г. Ребиндера — министра статс-секретаря). «Если мы последуем вызову, к нам обращенному, то мы растворим двери интриге и предадим себя самих и силу наших отцов в руки правительства, которое, конечно, сумеет воспользоваться этим в ущерб нашей свободе. Приготовимся же к борьбе за принципы, и не забудем, что, уступая хотя бы пядь почвы, на которой боремся, мы находимся в опасности потерять все. Русское правительство, по всем видимостям хорошо знакомое с узурпационной тактикой, не преминет рано или поздно воспользоваться всем тем, что создано нами, и потом не раз возобновить нынешний маневр. Оно будет собирать в своей столице какую-нибудь дюжину так называемых депутатов и придавать им личину законности на том основании, что они принадлежат ко всем четырем государственным сословиям. На первый раз ограничатся тем, что спросят совета этих манекенов народного представительства; но затем уже найдутся способы заставить их издавать законы и вотировать бюджеты под диктовку правительства произвола.

Между тем, как бы ни были справедливы наши опасения, мы не можем говорить о них не погрешая против приличия и не натыкаясь на другие подводные камни. Поэтому сделаем заявление, но уклонимся от выражения истинных причин нашего образа действий. Будем резонировать, худо ли, хорошо ли; наши новые господа еще не освоились с нашими конституционными таинствами. Безразлично, хромает немного наше заявление, или нет; нужно только одно, чтобы оно не разрушало основного правила, играющего у нас столь важную роль: principiis obstat — противоречить принципам».

От участия в депутации уклонились изворотливый политик епископ Як. Тенгстрём и тонкий юрист Калониус. Другие же, наслушавшись нелепых россказней об ужасах Сибири, побоялись отправиться в Петербург и под разными предлогами отказались от данного им поручения.

Во главе депутации поставлен был К. Э. Маннергейм, родившийся в 1759 г. и служивший в Швеции, а затем за участие в аньяльском заговоре, присужденный в 1790 г. к смертной казни, но помилованный Густавом III. Маннергейм являлся таким образом, близким единомышленником Спренгтпортена, т. е. сторонником возможной самостоятельности Финляндии. В Петербург он отправился с весьма определенною задачею, которую изложил своим избирателям в Або. Умышленно не желая разграничивать депутатов от членов риксдага, и явно подтасовывая условия, он говорил, что депутаты, как избранные не на основании действующих постановлений, не могут считать себя представителями народа, а должны ограничиться лишь засвидетельствованием почтения и, только в том случае, если Государь прикажет, то дать советы о том, что можно сделать для облегчения тягостей края. Искусственность доводов Маннергейма была столь очевидна, что не все в Або согласились принять его мнение. Вторым лицом в депутации являлся генерал-майор барон Виллебранд, начальник водяных путей Финляндии. Он принес присягу на русское верноподданство и заготовил для нашей армии до 10.000 бочек ржи, почему заслужил особую рекомендацию Буксгевдена «как уважаемый человек», хотя, в сущности, был лишь ловким дельцом. Остальные члены депутации Ле-Белль, Валлениус, фон-Ротчирк, купец Чедер и др. никакими особенными заслугами или качествами не выделялись, хотя им нельзя отказать в известной политической опытности, так как некоторые из них ранее заседали в риксдаге; материальная же обеспеченность содействовала проявлению их личной самостоятельности. Вскоре из среди депутатов выдвинулся Р. Ребиндер, назначенный в помощь Сперанскому по изготовлению финляндских дел для Высочайших докладов.