История Финляндии. Время императора Николая I

Михаил Михайлович Бородкин История Финляндии. Время императора Николая I

История и потомство должны воздвигнуть Вашему Императорскому Величеству памятник, достойный бессмертных и отечественному святилищу наук.

Из адреса Александровского уни­верситета от 7–19 июня 1832 г.

Смело могу уверить Ваше Императорское Величество, что минувшие 25 лет были годами благоденствия и процветания сей страны... Финляндцы свято хранят и передадут потомкам своим драгоценное воспоминание о сих счастливых годах.

Всепод. отчет. Сб. Имп. Р. И. Общ., т. 98, стр. 627.

Предисловие

Вяйнямёйнен

В истории Финляндии нет другого столь интересного и поучительного периода, как царствование Императора Николая I: оно — время пробуждения финского национального самосознания, оно — весна финляндской жизни. И, тем не менее, и у нас, и у финляндцев, время Николая Павловича остается неисследованным.

До русского завоевания Финляндии (1809 г.) не существовало финского национального самосознания. Швеция поставляла в свой заботническую провинцию администраторов и пасторов, строила шведские школы, содержала в Або шведский университет. Врата просвещения и возможность участия в государственной жизни для финнов были закрыты. Стокгольмские власти видели в финнах безгласных и терпеливых плательщиков податей. Финны оставались нацией крестьян. Кто из них по своему образованию перерастал требования крестьянской избы, неизбежно попадал в среду шведского влияния. Высшего общественного положения никто, оставаясь финном, не достигал.

Когда «жребий битв» разлучил финнов со Швецией, их предоставили самим себе, рассчитывая, таким образом, наиболее прочно привязать завоеванный край к новой метрополии. Обрусение никогда не входило в программу нашего правительства. Через весь русский период финляндской истории широкой светлой полосой проходят искреннее доброжелательство и расположение к финнам, простиравшиеся иногда до забвения первейших государственных интересов России.

Финны, пользуясь полной свободой, естественно, занялись собой и на заре своей новой жизни уже заявили: «мы более не шведы, русскими мы быть не хотим, будем финнами». Под этим знаменем они скоро сплотились и принялись за работу. В царствование Николая I у финнов особенно сильно и отчетливо выступило стремление обосновать черты своей духовной национальной физиономии. Элиас Лённрот ходил в Карельские леса собирать забытые финские предания и сведения о финской мифологии; Снелльман стал будить лежавших в шведском гробу соотечественников; М. Кастрён побывал на Алтае, отыскивая затерянную колыбель финского племени... По всей линии укрепления финской народности работа поведена была с большим оживлением и настойчивостью. Каждый усердно трудился в своей маленькой области. Людей типа Рудиных финский характер не знает. Молодое общество точно жаждало деятельности. Не менее финнов работали шведы. Национальное движение охватило всех. Финнам нужен был свой литературный язык, финский суд, финская школа. Шведам желательно было возделать, унаследованное от отцов, культурное достояние. Все почувствовали собственную почву под ногами, у всех была теперь своя политическая родина. Все полюбили ее, все несли и жертвовали на родной алтарь самое священное и дорогое. Финляндия представляла огромное, открытое поле. Его засевали. Все, что недавно дремало, пробудилось и пришло в движение. Во всех областях деятельности народились достойные представители: имя Рунеберга ярко засверкало в поэзии, 3. Топелиус с успехом подымал публицистику, Л. Гартман улучшал экономическое положение края, студенты сплотились по своим землячествам и понесли дань признательности тем, которые, подобно профессору Портану, наиболее усердно работали для блага своего народа.

В виду такого широкого разлива волны национальности в рассматриваемое время, описание её не улеглось в отдельных главах. Признаки пробуждения национального сознания встретят поэтому читателя повсюду: на субботних вечерах бодрой и талантливой молодежи, на заседаниях финского литературного общества, на студенческой маевке, в периодической печати, в университетской аудитории, на религиозных собраниях пиэтистов, в полемике Вассера с Арвидссоном и т. д. Какую отрасль деятельности ни возьмете в годы царствования Николая I, везде слышится биение национального пульса, повсюду чувствуется зарождение более сильной любви к родине.