История Финляндии. Время императора Николая I

Профессор Эстландер удостоверяет еще, что финляндская молодежь «не симпатизировала Николаю I». Она сочувствовала его противникам в этой гигантской борьбе. Он представлялся ей мировым тираном, который подавлял движения свободы в Европе и напал с тыла на венгерцев, сокрушив их последние надежды. «Между тем чувствовали, что Финляндия обязана была Императору Николаю многим, вероятно, за сохранение автономии. Император Николай твердой рукой поддерживал в своих землях административное самодержавие, при содействии немецких прибалтийцев, и было понятно, что эта так называемая государственная партия служила для Финляндии защитой против начавшегося русского национализма. — Лев Перовский в Государственном Совете настаивал на том, что Финляндия должна быть поставлена в такое же отношение к Империи, в каком находятся прибалтийские губернии».

«Противным памфлетом» представлялось Эстландеру изданное во время войны пасторами сочинение «Своевременное слово» («Ett ord i sinom tid»), которым, со ссылками на Откровение Иоанна, старались внушить населению понятие о Западных державах и особенно Англии, как о представителях нравственного падения. «Отвратительнее всего было то, что пасторы, — даже как полагали два высших служителя церкви, — злоупотребляли священным писанием для этого гнусного пасквиля».

Далее Эстландер признается: «Я не знал, как защитить поступки адмирала Плюмриджа, уничтожавшего лесные склады и гавани, и как заставить купцов согласиться с моим высоким мнением об англичанах, как главных носителях цивилизации. Разве их флот вошел в Балтийское море только для блокады финских берегов и для нападения на незащищенные города? Не без того было, что я стыдился за них. Вместе с тем я не мог разделить блаженных чувств дам и купцов по поводу подвига Доннера, Канконена, коронного фохта Хольма и др. в Гамле-Карлебю, когда Плюмридж поспел туда по своему поджигательному пути».

Сорок лет спустя после войны, Август Шауман возвращается в своих воспоминаниях к эпизоду с Топелиусом, чтобы доказать основательность своих взглядов и раскрыть заблуждения поэта. Он пишет: «Конечно, Финляндия обязана была принять с оружием в руках участие в войне. Этого требовал долг, тяжелый долг. Но сознание сего долга нельзя было поднять во всех на степень энтузиазма. Если капля крови двух-трех раненых воинов и пролилась на финском берегу, то тем самым честь нашей страны не была еще запятнана, и если неприятелем похищен какой-то корабль, то этим еще право страны не было нарушено... Оставалось только терпеливо покориться и утешиться тем, что тягость вины за все это падала не на нас. Причины войны лежали далеко от нас; Финляндия не имела никакого в них участия»...

Оппозиционная фронда находила сильную поддержку в некоторых органах печати Швеции, которые усмотрели, что настал час поднять вопрос о возвращении Финляндии. В Стокгольме приютились наиболее непримиримые финляндцы, разводя там пары нерасположения к России.

Генерал-губернатор гр. Ф. Ф. Берг внимательно следил за «фрондой» и её отношением к скандинавизму, так как дело касалось возбуждения общественного мнения против правительства. Известно было также, что скандинавизмом старался воспользоваться для интересов Англии лорд Пальмерстон. Поэтому естественно, что гр. Берг не мог видеть в выходках «бескровных» одну лишь политическую наивность, или юношеские шутки.

Поездка Канробера в Стокгольм особенно подняла настроение среди гельсингфорсской студенческой молодежи.

Но и эти факты в наших глазах не более, как исключение из общего правила. А это правило гласило, что поведение финляндцев было спокойное и рассудительное, и они не отказывались от жертв, требуемых войной. Большинство высказало вполне трезвое воззрение; администрация края содействовала своими силами защите финских берегов; большинство духовенства исполнило свой долг, благотворно повлияв на население. Все вместе терпеливо перенесли выпавшее на их долю испытание.

В изложенном виде, по имевшимся в нашем распоряжении материалам, представилось нам общественное настроение Финляндии в дни политической грозы 1854 — 1855 гг. Недавно в Финляндии появилось новое издание, посвященное тому же вопросу: брошюра Вяйнё Валлина «Восточная война в Финляндии 1854 — 1856 гг. (Itämainen sota Suomessa: 1854 — 1856. Väinö Vallin. Porvo. 1904)». В видах полного, беспристрастного и всестороннего отношения к рассматриваемому историческому вопросу, даем место главным положениям, высказанным В. Валлином. С 1854 г. начался новый период в истории Финляндии. Финский народ впервые, за время его нахождения под русским владычеством, принял участие в войне против врагов Империи. Нам, поэтому, важнее всего узнать истинное отношение финского народа и финских руководящих сфер к России, и всякое новое данное, могущее пролить свет на него, представляется особенно ценным, всякий новый голос должен быть выслушан в этом жгучем вопросе. Что же говорит В. Валлин?