История Финляндии. Время императора Николая I

В пользу погорельцев открыта была подписка. Пожертвования потекли с разных сторон обильной рекой. В комитет поступило 407.576 р. и 1.389 риксдалеров, из них: 70.000 р. внесены были членами Императорского дома, 54 тыс. — Петербургом, 10 тыс. — Ревелем, 20 тыс. — обывателями России, 20 тыс. — Лондоном. Большие суммы прислали Гамбург, Любек, Стокгольм. Абоская газета называет Эстляндию — «краем, которому Або остается вечно обязанным за пожертвования»... Значительную сумму собрали профессора и студенты Дерптского университета, а главное — они озаботились восстановлением библиотеки. Пожертвования книгами явилось большой помощью. На восстановление кафедрального собора откликнулись Курская, Волынская, Тамбовская и другие губернии.

Город Або до пожара 1827 г.

Неутешные жители Або «с глубоко тронутым сердцем», благодарили Государя несколькими адресами, находя, что «Провидение вложило скипетр в кроткую десницу Его Императорского Величества». Они были уверены, что «новый Або в украшенном виде передаст грядущим поколениям явственнейшие свидетельства величия восстановившего сей город Монарха»... Устами своих представителей — городского магистра — жители Або говорили: «Летописи лучше тихих наших благословений выразят цену оказанным нам благодеяниям... Жизнь и деятельность заступили место отчаяния; хижина поднялась возле хижины... Все предвещает новый светлый день после сумрака полночи».

«Мне также весьма приятно было слышать, — писал А. А. Закревский в частном письме барону Клинковстрёму, — что последние рескрипты, касательно вспомоществований г. Або, сделали столь хорошее впечатление. Я старался совершить все, что зависело от меня на пользу несчастных жителей и всего края вообще». «С большим нетерпением ожидаю нового плана г. Або, — продолжал А. А. Закревский, — и обращаюсь к вам дабы вы постарались со своими товарищами, чтобы Сенат особенно им занялся и рассмотрел оный с вниманием, не замедлил отправить ко мне».

План был утвержден в конце 1828 года и Або стал обстраиваться довольно успешно. В феврале 1832 г. комендант г. Або, Павел Турчанинов, сообщил кн. А. С. Меншикову: «К вашему приезду в Або много прибудет новых домов; удивительно, как после нового года стали выказываться новые строения. Если бы после пожара был г. Гартман, а не его предместник, я скажу город бы не оставил никаких следов постигшего его бедствия». В 1834 г. состоялось уже открытие элементарной школы для девочек.

Горожане просили разных льгот и им давали.

Сгоревшее здание университета отдали под помещение гофгерихта и других присутственных мест, а обсерваторию сдали под кирку, до возобновления собора. Астрономическую обсерваторию предполагали превратить в православную церковь, но генерал Теслев нашел это неудобным.

В пламени ужасного пожара 1827 г. погибли университет, его обсерватория и клиника, с их научными коллекциями, рукописями и библиотекой, состоявшей, примерно, из 50 тыс. томов. Потеря была тем чувствительнее для страны, что только за двенадцать лет перед тем закончено было постройкой новое здание университета, потребовавшее значительных средств и возведенное с неизвестным дотоле простором, вкусом и красотой. Кабинет естественных наук, ботанический сад и пр., — соответствовавшие потребностям своего времени и явившиеся плодом многолетних трудов, и усердных пожертвований соотечественников, путешественников и иностранцев, — все в течение нескольких часов было уничтожено огненной бурей и обращено в груду мусора и пепла. Профессора и студенты остались без крова. Государь, узнав о великом несчастии, сейчас же послал в Або и. д. канцлера, барона Ребиндера.

Увидав ужасную картину разрушения, А. А. Закревский сделал представление о переводе университета с берегов Ауры в Гельсингфорс. Он указывал на то, что это облегчит надзор генерал-губернатора за высшим учебным заведением, даст ему возможность предупреждать столкновения студентов с войсками и — это едва ли не главное — наблюсти за политическим настроением молодежи, в благонамеренность которого он не верил.

9 — 21 октября 1827 г. последовал манифест о перенесении университета в Гельсингфорс. Вместе с тем, в память незабвенного благодетеля Финляндии, университету даровано было название Александровского.

Уже 2 — 14 сент. 1827 г. генерал губернатор, со слов гр. Ребиндера, знал о намерении Государя перевести университет в Гельсингфорс. «Но я (гр. Закревский) скрываю такое предприятие пред абоскими гражданами, дабы их в теперешнем несчастий не встревожить и не ослабить в них заботливости к скорейшей постройке новых домов; ибо нельзя, чтобы удаление университета не навлекло обывателям здешним чувствительной потери», — рапортовал А. А. Закревский Государю из Або.

Университет находился в Або около 200 лет. Неудивительно, что многие с грустью узнали о решении правительства переместить их «гордость» в Гельсингфорс. Обыватели Або сделали серьезную попытку сохранить у себя родное заведение.