История Франции

Существовавшие в 1914 г. системы союзов свидетельствуют об империалистическом характере будущей войны. Антанта[157] (Франция, Великобритания, Россия), под контролем которой находились обширные колониальные империи соответствовала Двойственному союзу Центральных держав (Германии и Австро-Венгрии), который добивался своей доли в разделе мира. Логика противостояния была также связана с неравным развитием различных государств и с вытекавшим из него соперничеством. Англия с тревогой следила за уменьшением своей ведущей роли среди прочих держав и видела угрозу в возвышении Германии, бросавшей британцам вызов, подкрепленный гордостью за невиданные экономические достижения немцев.

Война стала также результатом непредвиденного стечения обстоятельств на Балканах, где 28 июня 1914 г. молодые сербские террористы, связанные с сербским Генеральным штабом, совершили покушение на наследника австро-венгерского престола, либерала Франца Фердинанда. Конечно, они считали, что это заставит сербское правительство воевать против Австрии, которая после покушения нападет на их страну. Действительно, Вильгельм II подталкивал Австрию к нападению, полагая, что Франция помешает России поддержать сербов. Расчет не оправдался, Санкт-Петербург объявил мобилизацию, за ним последовал Париж, 1 августа началась война, а когда немцы, вступив в войну, нарушили нейтралитет Бельгии, в нее, в свою очередь, вмешалась и Англия.

Непосредственно после войны, в 1919 г., победители сочли, что ответственность за ее начало несет Вильгельм II, и для событий 1914 г. это было верно. Однако такие выводы окажутся не столь однозначными, если, касаясь более отдаленного прошлого, обратить внимание на то, что царский режим субсидировал сербские спецслужбы с целью дестабилизации Австро-Венгрии и что ни Франция, ни Англия не были готовы дать Германии за морем «место под солнцем»; хотя уступки и не угрожали их собственной экспансии. Правящие круги опасались скорее реакции граждан, вроде той, что продемонстрировал франко-английский конфликт в Фашоде[158], — ведь вся их политика состояла в укреплении национального престижа как средства сопротивления давлению низов.

Начало войны оказалось чрезвычайно неудачным для Франции, поскольку немцы, оставив перед медленно проводившими мобилизацию русскими лишь войска прикрытия, применили на практике наиболее смелую версию плана Шлиффена. Они сосредоточили все усилия на крайнем правом фланге Западного фронта на границе с Бельгией, что создало угрозу окружения французской армии, нацеленной на Лотарингию. В этом плане военная слабость французов по сравнению с немцами объясняет поражения при Шарлеруа и в Лотарингии. Их счастье, писал де Голль, состояло в том, что, «плохо выхватив шпагу, Жоффр сумел не потерять равновесия». Неудача была неожиданной, но другой неожиданностью стал успешный отход французских войск. Он продолжался до Марны: Жоффр, будучи хорошим инженером, рассчитал, что чем ближе его войска будут находиться к Парижу, тем легче сходящаяся к столице железнодорожная сеть позволит перебрасывать их в разных направлениях, опережая врага. Галлиени и «марнские такси» в предписанные сроки осуществляли переброску подкреплений[159]. К этому следует добавить, что наступление русской армии вынудило начальника немецкого Генштаба Мольтке-младшего ослабить атаку на Париж: таким образом битва на Марне стала победой французского командования. Немцы отступили к Ипру, фронт стабилизировался, и началась продолжавшаяся более трех лет бесконечная окопная война, в которой солдаты, чтобы выжить, зарывались в землю. В 1915 г. закончились неудачей наступления в Шампани и в Артуа, равно как и попытка перенести войну в слабое место противника — Турцию: высадка англо-французского десанта в Дарданеллах не дала ничего. Чтобы «удержаться», англичанам и французам пришлось зарыться в окопы и там.

Стремясь координировать свои действия с русскими, — которым в 1915 г. пришлось оставить Польшу, — англичане и французы подготовили наступление на Сомме, где главную роль должно было сыграть их превосходство в артиллерии. Стремясь предупредить их, немцы атаковали Верден, имея целью «совершенно обескровить» французскую армию. Обе эти параллельные попытки закончились неудачей (подробнее о Вердене см. далее), однако двойная мясорубка не помешала французскому командованию предпринять новое наступление в 1917 г. — на Шемен-де-Дам[160]. Оно провалилось. На сей раз победу должны были обеспечить танки. Эти наступления были бесполезны и стали источниками солдатских мятежей (см. далее).