История Франции

Именно конфликты и успехи в этих сферах были на переднем плане. Но позволяют ли они оценить прогресс здравоохранения и образования?

В конце XVIII столетия, когда зарождалась клиническая медицина, вырабатывалась политика здравоохранения, при которой болезни — и не только во время эпидемий — отныне начали рассматриваться как общественная проблема, которая понемногу отделялась от вопросов призрения и помощи. После революции 1789 г. здоровье, гигиена и хорошее самочувствие стали восприниматься как новая политическая цель, которая добавилась к традиционным функциям власти.

Государство, проповедовавшее гигиену, несло в себе идею принуждения, в то время как главной идеей государства всеобщего благосостояния была идея справедливости распределения. Врачи и государственные деятели объединялись, чтобы сформировать политику гигиены и затем здравоохранения. Это изменение делает очевидным двойное, почти противоречивое видение проблемы: с одной стороны, речь идет об авторитарной мобилизации, о защите крови нации, о гигиене, которая становится внешней давящей силой, а с другой — это видение, согласно которому государство выступает в роли защитника и гаранта защиты своих подданных, писал историк Пьер Розанваллон.

И все же развитие здравоохранения никогда не интересовало руководителей страны настолько же, насколько просвещение. Когда 25 февраля 1848 г. парижские рабочие требовали права на труд и гарантированные минимальные выплаты в случае болезни, то первое требование было принято к сведению — вышел соответствующий декрет Луи Блана, — а второе и все, что с ним связано, были забыты. Другой пример: сто лет спустя по сравнению с Министерством образования — эдаким политическим слоном — министр здравоохранения до сих пор выступает как административный карлик: его предшественник — министр по делам гигиены — появился лишь в 1920 г., причем он был практически лишен персонала и престижа. И сегодня бюджет Министерства здравоохранения постоянно приносится в жертву другим бюджетам.

Тем не менее улучшение здравоохранения и увеличение продолжительности жизни составляют одно из самых значительных достижений последних двух столетий. Основную роль в этом сыграли не только большие завоевания медицины — борьба с эпидемиями благодаря вакцинации, антибиотикам и т. д., — но и социальные и экономические изменения, сделавшие медицинские инновации эффективными. Специалисты по экологии Рене Дюбо, а за ним Иван Иллич обратили внимание на то, что в Западной Европе средняя продолжительность жизни начала увеличиваться еще в XVIII в., т. е. до победы над эпидемиями, и что уменьшение детской смертности из-за скарлатины, дифтерита, коклюша и кори произошло до появления антибиотиков и распространения вакцины против дифтерита. Эти аргументы можно оспорить, так как на рубеже Х1Х — ХХ вв. от оспы умирало в три раза больше человек в странах, где вакцинация была необязательна (Бельгия, Нидерланды, Франция), чем в тех, где прививали всех поголовно (Англия, Швеция).

Как бы там ни было, не меньшую роль в увеличении продолжительности жизни сыграло улучшение питания и условий жизни. Связь между этими факторами особенно хорошо прослеживается, если мы говорим о населении, имеющем доходы ниже определенного уровня. География департаментов и неравенство их развития также свидетельствуют об этом, так как число врачей чаще всего зависело от среднего достатка населения.

В какой-то степени можно сказать, что прогресс цивилизации способствовал распространению врачей настолько, насколько последние способствовали улучшению здоровья. Первый подъем медицины произошел в конце XVIII — начале XIX в. и совпал с появлением новой моды на гигиену, когда врачи выступали гарантами разумности реформ 1789 г.[327]Второй подъем пришелся на середину XIX в., но деревенское население продолжало существовать в мире, куда еще не пришла медицина. Самые бедные слои общества, разорившиеся в результате демографического и сельскохозяйственного кризиса 80-х годов XIX в., понемногу исчезали: улучшение здравоохранения теперь распространилось даже на самые глухие уголки страны, и, тем не менее, требуется еще больше века, чтобы этот процесс по всей стране завершился до конца.