История Франции

Если только это не объясняется восприятием концепции универсального, непредвиденным следствием которой стало подчиненное положение женщин. И началось это не со времен Французской революции, а еще до нее и предопределило принятие подобного положения как само собой разумеющегося. Но почему во Франции — в большей степени, чем где бы то ни было?

Не только во Франции подобное положение можно объяснить приверженностью христианской вере. Тем не менее это основной момент, ведь отцы Церкви крепко внедрили в умы христиан мысль о подчиненном положении всех женщин, за исключением Девы Марии. Священное Писание объясняет принципиальное неравенство полов разницей во времени создания мужчины и женщины. Августин Блаженный считал созерцание высшим и первородным проявлением человеческого разума, а заботу о мирских делах — второстепенным и низшим. Первое он отождествлял с мужским началом, а второе — с женским. Дух и разум — мужчине, чувства, в том числе и плотские, — женщине. У Фомы Аквинского символы другие, но смысл тот же: Бог создал душу и тело одним единым движением, мужчину и женщину по образу Божьему, но в процессе зарождения активная добродетель содержится в семени мужчины, при этом роль женщины всего лишь вспомогательная. Здравый смысл прибавляет к данным обоснованиям свои собственные предрассудки, а недостатки женщин преподносятся таким образом, что подчиненное положение женщин кажется естественным… Таким образом, женщина — Мария и Ева, искупительница и грешница, а затем супруга — мегера или же достойная куртуазной любви. Женщина, заключенная в телесности, вынуждена не показывать такое положение. «Женщина слаба, в мужчине она видит то, что может дать ей силу, так же как луна получает свою силу от солнца. Вот почему она покорна мужчине и всегда должна быть готова ему услужить». Эти слова монахини Хильдегарды Бингенской относятся к XII столетию. Но подобное видение не исключает иного подхода: видеть в женщинах мистиков и аскетов, близких к Богу и исцеляющих больных, способных накормить голодных. Однако Контрреформация и абсолютная монархия вскоре подавили исключительную жизненную силу этих женщин-пророков — и католичек, и протестанток.

Фактически, с XVI столетия в законах ясно выражена недееспособность женщины в странах с обычным правом: эти свидетельства то напоминают о вечной власти отца, то указывают на случаи, в которых решается вопрос о месте женщины — повторное замужество вдов, сокрытие беременности и т. д.

Женщина должна повиноваться. Устами Арнольфа об этом напоминает Мольер в «Школе жен»:

Агнеса, знайте, брак — не шуточное дело:
Суровый долг лежит на женщине всецело.
Для счастья нашего придется вам, мой друг,
И волю обуздать, и сократить досуг.
Ваш пол — таков закон — рожден повиноваться;
Нам, с бородой, дана и власть распоряжаться.
Хоть половины две в себе вмещает свет,
Но равных прав у них не может быть и нет,
Одна — верховная, другая — ей покорна,
Во всем послушна той, чье первенство бесспорно[341]

.

Тем не менее женщин допускали развивать мастерство в некоторые ремесленные цехи, но общины вышивальщиков, портных, кондитеров были для них закрыты. В текстильной отрасли Лиона женщины выполняли вспомогательную неоплачиваемую работу в семейных мастерских. В XVII в. они получили закрепленный в письменной форме статус парикмахерш и швей. Но эти возможности не позволяли по-настоящему занять место в профессиональной сфере.

Не потому ли женщин не допускали в академии, что они часто были протестантками, либо янсенистками, либо приверженцами мистицизма мадам Жанны Луизы де Гюйон, или же потому, что женщин — представительниц «прециозной» (жеманной) литературы, хотели держать на расстоянии? Из шести королевских академий, основанных в XVII в., только Академия скульптуры и живописи принимала в свои ряды женщин. Ни автор романа «Великий Кир» мадемуазель Мадден де Скюдери, ни ученая эллинистка мадам Анна Дасье не были приняты в Академию. В 1669 г. женщины оказались впервые допущены на сцену Академии оперы. За ними последует много других; так, именно благодаря музыке женщины станут частью академического мира. Первые протесты не заставили себя ждать: уже в 1662 г. Мария де Гурне написала первый большой «феминистский» текст «Равенство мужчин и женщин».