История Франции в раннее Средневековье

Гунны делились на независимые группы. Только впоследствии Аттила соединит их под своей властью. Рим пробовал воспользоваться этим разъединением и нанимать их на службу, как германцев. Но восточная Германия была в глубокой смуте. Удар, бросивший готов в горы и на Империю, отозвался далеко. Встревоженные народы, тесня одни других, задвигались по направлению к западу и к югу. Образовывались огромные коалиции, собирались дружины авантюристов, являвшихся с разных сторон. В то время, как вестготы с Аларихом диктовали условия Империи — внезапно на Италию ринулось, под предводительством Радагайса, скопище племен, снова вернувшихся к скитальческому быту. На этот раз еще Стилихон спас Италию (405 г.). Но со стороны запада на Рейне снова появились вандалы, увлекая за собой аланов и свевов. Вероятно, к ним присоединились и остатки разбитой армии Радагайса. Германцы, поселившиеся на берегах Рейна, — союзники римлян, почувствовали опасность этих грабительских шаек. Франки, аламанны, бургунды решили защищаться. Сперва потерпевшие поражение, франки разбили наголову вандалов с их королем Годегизилом. Но они не могли остановить поток. В последние дни 406 года завоеватели перешли Рейн, вероятно, между Вормсом и Бонном. На этот раз они не встретили сопротивления. Нередко даже франки, аламанны и бургунды присоединялись к ним.

«Бесчисленные свирепые народы, — пишет Блаженный Иероним в знаменитом своем послании, — заняли Галлию. Все, что заключается между Альпами и Пиренеями, между Рейном и Океаном — все это опустошили квад, сармат, алан; гепиды, герулы, саксы, бургунды, аламанны, паннонцы… Майнц… был взят и разрушен, тысячи людей зарезаны в церкви. Вормс пал после долгой осады. Могущественный Реймс, страна Амьена и Арраса, отдаленная Мориния, Турнэ, Шпейер, Страсбург — стали германскими. Аквитания, Новемпопулания, Лионская, Нарбоннская, за исключением немногих городов, были разграблены»[309]. Даже если эта картина преувеличена, как часто утверждали, — несомненно, что Галлия сильно пострадала. Историки не могли уследить за движением этих шаек, грабивших все на своем пути. Эти опустошения, по-видимому, продолжались около трех лет.

По смерти Феодосия во главе Империи стали его сыновья. Западный император Гонорий жил под опекой Стилихона, последнего великого полководца Империи. Но Стилихон занят был прежде всего спасением Италии. Предоставленная себе самой, Галлия приняла узурпатора Константина, провозглашенного британскими легионами. Утвердившись в юго-восточной Галлии, он от 407 до 411 года отбивался от армий, высылаемых против него Стилихоном. Ему удалось найти сторонников в галло-римской аристократии, в епископате, но варвары, с которыми он заключал договоры, изменяли ему. В 411 году полководцы Гонория покончили с ним. В том же году в Майнце бургунды, франки и аламанны провозгласили своего императора Иовина. Вандалы, свевы и часть аланов захватили и разграбили Испанию. Римская Галлия была растерзана на куски.

II. Вступление вестготов, бургундов и франков в Галлию

Три народа осели в Галлии в итоге этих смут и создали в ней настоящие царства.

Давно уже вестготы опустошали Империю. Сперва они разграбили Грецию, потом взяли Рим. Однако, сражаясь с Империей, они выразили готовность служить ей. После смерти Алариха ими командовал брат его Атаульф. В 412 году он двинулся на Галлию, уводя с собой дочь Феодосия Великого, Галлу Плацидию, и ритора Аттала, которого Аларих то возводил в императоры, то развенчивал во время переговоров с Гонорием. Теперь уже на Галлию движутся не отдельные шайки грабителей, а целый народ, с женами и детьми, ища в ней прочных поселений. Мы не знаем, заключил ли Атаульф договор с Гонорием, обещал ли умиротворить Галлию. Впоследствии он сносился с ним, обещал вернуть Галлу Плацидию, но не сделал этого. Известно только, что после неудачной осады Марселя он захватил Бордо, Тулузу, Нарбонну[310]. Бордо, столица юго-востока, за своей мощной оградой мог бы отстоять себя, но его изнеженное население неспособно было к какому бы то ни было усилию. Он открыл ворота. Готы, однако, скоро его оставили.

«Атаульф, — говорит современник, Павлин Пеллейский, — приказал готам выйти из этого города, где их приняли, как друзей. Они обращались с нами по законам военного времени, как с побежденным народом. Разграбив жестоко город, они его сожгли… Я был там, они разграбили мое добро так же, как и моей матери. Они думали сделать нам милость, разрешив выйти из города без всякого наказания с нашими подругами и служанками, разделившими нашу судьбу». Впрочем, он признает, что «некоторые готы заботились о защите своих хозяев».