История Франции

11 марта 1745 г. Мориц Саксонский в присутствии Людовика XV одержал при Фонтене великолепную победу над англичанами, голландцами и ганноверцами. Французская армия вошла в Нидерланды, взяла Антверпен и Берг-оп-Зоом. Однако циничный во всем Фридрих II кидался то в одну сторону, то в другую, предавал, возвращался, договаривался. Англия, «владычица морей», угрожала французским колониям и даже побережью Бретани. Необходимо было начинать переговоры и заканчивать эту непоследовательную войну, которую и начинать-то вовсе не следовало. Мирный договор в Ахене (1748) не удовлетворял никого, кроме Фридриха II, сохранявшего Силезию. В Париже рыночные торговки придумали выражение: «Глупо, как мирный договор». Как давно уже повелось, каждый раз по окончании войны между Францией и Англией каждая из двух сторон вынуждена была вернуть все свои завоевания, потому что у другой стороны были на руках сильные козыри. Чтобы добиться вывода французских войск, хозяйничавших во Фландрии, английское правительство вынуждено было эвакуировать свои силы с острова Кап-Бретон, который господствовал над Канадой. Англо-французские конфликты в Индии и Америке оставались неулаженными. Ни одно из крупных европейских государств не соглашалось с границами новой карты мира. Отмирали старые сложившиеся союзы. Франция и Австрия должны были решить, оправдана ли их традиционная неприязнь реальным противопоставлением интересов, или, наоборот, развитие Пруссии представляет для них обеих общую серьезную опасность. Франция и Англия, каждая исходя из своих интересов, начинали понимать, что они не добьются длительного мира до тех пор, пока между ними не будут решены вопросы о господстве на море и о колониях.

6. Во внутренней политике основной характеристикой первого периода царствования Людовика XV можно считать тот факт, что оппозиция, считавшая себя либеральной, на самом деле защищала реакционные идеи, а правительство, которое все называли реакционным, на самом деле было прогрессивным. Общественное мнение, опирающееся на парижские салоны, набирало все большую силу. Но намерения этого общества были намного лучше, чем информированность. Война за австрийское наследство создала новый дефицит казны, и правительство предложило возместить его за счет введения нового налога в сумме одной двадцатой от состояния, включая и состояния привилегированных. Парламентарии отказались регистрировать этот налог на капитал, который им тоже, как и всей остальной стране, пришлось бы платить, и осудили его как «чудовищные незаконные поборы». Писатели и население из духа противоречия восхваляли парламент за его стойкость! Все порицали двор за его расходы, а следовало бы порицать эгоизм придворных. То же самое происходило и в области религии. Споры с янсенистами вновь ожили в 1713 г. после появления папской буллы «Unigenitus», в которой осуждалось сто одно предложение книги Кенеля, отмеченной верой в действенную благодать. Церковь отказывала в таинстве тем, кто не соглашался с буллой. Парламент – галликанский и янсенистский – поддерживал «апеллянтов». Янсенизм превращался в политическую партию. К янсенистам присоединились атеисты, которым не было дела до Божественной благодати. Вызывало удивление то, что парламентарии, столь горячо поддержанные либеральными писателями, были теми же самыми трибунами, которые приговаривали к смерти богохульников. Трудно вообразить что-нибудь более нелепое, но, когда кипят страсти, годится все, что подогревает ненависть.