История Франции

7. Личная и публичная жизнь короля тоже способствовала разброду умов. Людовик отнюдь не был глупцом. «Он приказывал как повелитель и обсуждал как министр», – утверждал Аржансон. Но чаще всего, будучи усталым от рождения, он позволял самостоятельно «крутиться старой доброй машине». Франция не прощала ему тех самых бесчисленных любовных увлечений, которые она находила вполне терпимыми у Генриха IV. Только победы примиряют со скандалами, а распутство – это вообще не любовь. Любовные похождения Людовика XV постепенно становились все безнравственнее. Королева всегда вызывала в нем скуку. Он сделал ей десять детей, «не обмолвившись с ней и словом». Она слабо протестовала: «Каждый раз просто переспать, а потом каждый раз рожать!» Начиная с 1732 г. по порядку старшинства его любовницами были все три сестры Нель: мадам де Майи, мадам де Вентимиль и мадам де Ля Турнель, которую он сделал герцогиней де Шатору. Они попытались превратить его в героя, но это оказалось безнадежной затеей. После них официальной любовницей Людовика стала представительница буржуазии мадам Ленорман д’Этиоль, урожденная Пуассон, с детства воспитанная для этой роли своим опекуном, который рассматривал ее как «лакомый кусочек для короля». «Ее научили всему, кроме морали», которая ей только повредила бы (Ш. Сент-Бёв). Король сделал ее маркизой де Помпадур, и двадцать лет она властвовала над ним, над Францией и над Европой. Она удерживала его наслаждением, а чтобы развлекать, привлекала писателей и художников: Вольтера, Гельвеция, Кребийона, Натье, Латура, Буше, Ван Лоо, Бушардона. Когда она стала непригодна для любовных утех, то, не задумываясь, стала сводницей. «Олений парк» был не совсем тем, что о нем писали памфлетисты, но у короля был там небольшой домик для тайных радостей, и заниматься всей организацией дела с обычной своей услужливой толковостью взялась мадам де Помпадур. Отсюда и такая эпитафия:

Здесь покоится та, кто двадцать лет была девственницей,
Пятнадцать лет – шлюхой и семь лет – сводней.

После того как она умерла в 1764 г., ее место заняла «ничтожная девица» Жанна Бекю – хорошенькая потаскушка, которая не занималась политикой, но богатство которой вызывало возмущение женщин приличного происхождения. Чтобы возвыситься до придворного уровня и быть там «представленной», Жанна умудрилась выйти замуж за графа Дюбарри, брата одного из своих любовников, который женился бы на ней и сам, если бы уже не был женат. Народ, отягощенный налогами и войнами, с законной суровостью осуждал распутство короля, которое стоило ему так дорого. Чтобы ездить из Версаля в Фонтенбло без заезда в Париж, где его могли плохо встретить, Людовик XV построил в 1750 г. дорогу Протеста. Знамение времени: в 1757 г. поступок полусумасшедшего лакея, нападавшего на него с перочинным ножом, удивил только короля. «За что меня убивать? – воскликнул он. – Я никому не сделал зла». И правда, самое большое зло, которое он причинил французам, заключалось в том, что он не оправдал их надежд.

Р. Перселл. Маркиза де Помпадур. Гравюра английской школы. Первая половина XVIII в.

8. Недопонимание между королем и его народом перекинулось и на внешнюю политику. В колониях, несмотря на мирный договор в Экс-ла-Шапель (Ахен), англо-французская война продолжалась. Да и каким образом правительство могло бы ее прекратить? При плохой погоде требовалось два месяца, чтобы достичь Нью-Йорка, и шесть месяцев, чтобы добраться до Калькутты. Приказ о прекращении огня не прекратил войны. В Америке французское правительство пыталось объединить Луизиану с Канадой, Миссисипи с Сен-Лораном, проведя границы позади британских колоний, которые оказались бы тем самым без hinterland (тыла) и зажатыми между Аллеганскими горами и морем. В период мирного времени разразилось сражение в долине Огайо, и французы, прогнав колонистов, построили там форт Дюкен. Несмотря на такие преимущества, положение французов в Канаде было очень ненадежным. Английские колонии, начиная со времен Карла II, образовали вдоль побережья однородную и плотнонаселенную зону. Численность населения составляла примерно 1 млн 200 тыс. человек, в то время как число французских колонистов не превосходило 60 тыс. Англия, где торговцы были сильны, упорно держалась за свои рынки и для их сохранения готова была понести те жертвы, на которые никогда не согласилась бы Франция, где торговля не пользовалась большим влиянием.