История Франции

7. Между Гамбетта и Жюлем Симоном, прибывшим в Бордо от имени парижского правительства, произошел весьма острый конфликт. Гамбетта не только не простил своим коллегам сам характер перемирия, но и не был с ними согласен по вопросу выборов. Он требовал отказать в праве быть избранным всем французам, которые с 1851 по 1870 г. были министрами, сенаторами или префектами империи. Жюль Симон считал такое исключение произвольным, репрессивным и противоправным по отношению к гражданам. Бисмарк, чрезвычайно довольный ссорой между французами, телеграфировал Гамбетта, сообщая, что подобное ограничение противоречит условиям перемирия. Жюль Симон поспешил вызвать в Бордо Пельтана, Араго, Гарнье-Пажеса и тем самым добился большинства. Гамбетта подал в отставку, заявив, что больше не имеет с правительством ни общности взглядов, ни надежд. В своих «Воспоминаниях» Фрейсине утверждает, что его начальник мог бы продолжить борьбу: «В Бордо популярность Гамбетта была огромной, и его многократно умоляли взять на себя полномочия диктатора». Восторженная толпа устраивала под его окнами овации. Но нашел бы он поддержку остальной части страны? Для большинства французов новым героем дня стал господин Тьер. Он с самого начала предвидел катастрофу в этой войне и делал все, чтобы ей помешать, а затем и прекратить. Он неустанно твердил, что непосредственно после Седана можно было бы добиться более выгодных условий, он отрицал эффективность сопротивления провинций и теперь называл Гамбетта буйнопомешанным. Другие, напротив, считали, что Гамбетта спас честь страны, и были ему признательны за то, что он никогда не терял веры в республику. Даже Мольтке, главнокомандующий немецких армий, писал: «Надо отдать справедливость неиссякаемым возможностям этой страны и патриотизму французов. После того как вся французская армия оказалась в плену, Франция за очень короткое время смогла создать новую армию в провинции… более многочисленную, чем та, которая была разгромлена». А фон дер Гольц добавлял: «История должна признать за Гамбетта две бесспорные заслуги, которые увековечат его память. Первая – вслед за жесточайшим поражением он вернул Франции веру в ее силы; вторая – он проложил дорогу духовному воскресению». Столкновение между Тьером и Гамбетта было не чем иным, как спором между героическим эпосом и фаблио, извечным французским конфликтом.

II. Как Франция стала республикой

1. Февральские выборы 1871 г. прошли без подготовки, можно даже сказать, что они застали Францию врасплох. Страна не хотела больше видеть бонапартистов, которые несли ответственность за войну и, следовательно, за поражение. Она не хотела также и республиканцев, которых считала сторонниками сопротивления, бесполезным по мнению большинства. Страна проголосовала за старые монархистские кадры, за «старинное французское дворянство», голосуя тем самым за мир. Это стремление увеличило консервативное большинство, которое фактически и так существовало в народе. Из 650 депутатов 400 оказались легитимистами или орлеанистами. «Деревенские дворянчики, старики, которые с 1830 г. не покидали своих замков» (Д. Галеви), собрались в Бордо на аллеях де Турни и криками «Да здравствует король!» возбуждали толпу горожан. Им верилось, что Реставрация уже совершилась. «Слово принадлежит Франции, а время – Богу!» – написал им граф Шамбор. «Мы люди, которые вновь обрели здоровье, после того как все врачи приговорили нас к смерти, – говорила герцогиня де Ноайль. – Нам необходимо со всей убежденностью доказать это самим себе». Республиканцы, которые после такого поражения на выборах также испытывали потребность доказывать себе, что они еще живы, громко выражали свое презрение к «этому сборищу деревенщины».