История Германии в ХХ веке. Том I

О последующих событиях рассказывал один из выживших: «Многие думали, что их собираются переселить в провинциальные города. Семьи пекли хлеб на дорогу, шили рюкзаки, нанимали телеги и повозки. Поддерживая друг друга, шли вперед старики и старухи. Толпа двигалась непрерывной процессией по Львовской улице, а на тротуарах стояли немецкие патрули. Город погрузился в безмолвие. Львовская улица переходит в улицу Мельника, после чего начинается бесплодная местность с голыми холмами, крутыми склонами оврагов – Бабий Яр. Под открытым небом стояли столы. Из каждой толпы забирали от тридцати до сорока человек и под охраной вели на „регистрацию“. У них сразу же отбирали документы и ценные вещи. Затем немцы заставили всех без исключения полностью раздеться. Одежда была собрана и аккуратно сложена. Они срывали кольца с пальцев раздетых людей. Затем палачи выстраивали приговоренных группами на краю глубокого обрыва и стреляли в них сзади. Тела падали вниз по крутому склону»[11].

29 и 30 сентября 1941 года члены особой команды убили таким образом 33 771 еврея. После окончания «акции» инженерная дивизия вермахта взорвала края братских могил в овраге, чтобы тела были погребены падающими массами земли. Ужасная сенсация, которую представляло собой такое событие, распространилась как лесной пожар. Через несколько дней о Бабьем Яре уже говорили в офицерских столовых в Париже. И даже изолированный и преследуемый еврейский профессор романистики Виктор Клемперер в Дрездене отмечал в своих дневниках весной 1942 года циркулирующие слухи о массовых убийствах в Киеве[12].

Путь 6‑й армии, окончательно завершившийся в Сталинграде, показывает в своем развитии с лета до осени 1941 года, как за короткое время военный расчет, враждебное отношение к евреям, растущая беспощадность перед лицом непредвиденных трудностей и стремление отомстить за покушения и акты сопротивления слились воедино и в конце концов вылились в убийство десятков тысяч евреев всех возрастов. Вооруженные силы Германии, так гордившиеся своей честью и независимостью во Франции и даже проявлявшие готовность вступить в конфликт с Гитлером в случае нарушения военного устава, здесь, в Советском Союзе, в значительной степени объединились с режимом. Однако это ни в коем случае не означало, что все эти офицеры теперь считали себя национал-социалистами. Частичное несогласие с руководством режима в одних областях и одобрение в других можно рассматривать как отличительную черту немецкой элиты времен Третьего рейха. Во многих случаях даже офицеры, пропагандировавшие истребительные меры, а также некоторые организаторы массовых убийств на оккупационных территориях Восточной Европы не считали себя «национал-социалистами», поскольку, например, не соглашались с церковной политикой правительства или презирали партию за ее плебейский облик.

Наблюдаемый здесь процесс варваризации, огрубления и растормаживания ускорился с начала войны против Советского Союза. Решающими факторами здесь были нехватка времени, вызванная военными неудачами, проблематичная ситуация со снабжением, угроза советского сопротивления, противостояние евреев и коммунистов – и отсюда постоянно обновлявшаяся убежденность в том, что справиться с этими угрозами можно только путем полной беспощадности, путем еще более жестких действий, путем отрешения от всех тормозящих и смягчающих убеждений и практикуемых взглядов. Это послужило легитимацией и в Бабьем Яру, если она еще была нужна после всего, что уже произошло в первые месяцы войны с Советским Союзом.

«ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ЕВРЕЙСКОГО ВОПРОСА»

Оглядываясь назад, на почти бесконечную череду притеснений и лишений прав, экспроприаций, преследований и насилия, которые пришлось пережить евреям сначала в Германии и Австрии, затем в Польше и, наконец, на всей территории германского владычества в Европе, начало систематических массовых убийств осенью 1941 года кажется почти логичным шагом, который был запланирован уже давно. Поэтому долгое время историки на основании чудовищных коллективных расправ делали вывод о том, что национал-социалисты намеревались уничтожить всех евреев на ранней стадии. Однако при этом не учитывается, что масштабы такого гигантского геноцида были немыслимы для немецкого руководства в 1933, 1937 и даже 1939 году, так же как летом 1939 года они не смели даже представить себе, что всего через год три четверти континента окажутся под властью Германии и что почти четыре миллиона евреев окажутся в немецкой сфере влияния. Лишь взрыв насилия во время войны создал постоянно растущий климат безжалостности и жестокости, который постепенно уничтожил все существующие запреты, например на систематическое умерщвление женщин и детей, и сделал все более радикальные решения мыслимыми, а затем и осуществимыми.