История Германии в ХХ веке. Том I

Но было бы заблуждением считать, что необходимость освободить жилье для немцев была причиной депортации и последующего убийства германских евреев. Нехватка продовольствия или распространение эпидемий на Восточном фронте также не были причиной начала убийства евреев. Скорее, национал-социалистический антисемитизм нашел свое специфическое выражение в том, что преследование евреев оправдывалось политическими, военными, полицейскими, демографическими, медицинскими или продовольственно-снабженческими целями, так что «еврей» рассматривался как шпион, бездельник, разносчик заразы, партизан или коммунист, что, казалось, эмпирически подтверждало правильность и необходимость преследования евреев.

Однако с середины октября 1941 года стало ясно, что на победу Германии над Красной армией в течение этого года рассчитывать уже не приходится. Это означало, что запланированное переселение польских или даже всех европейских евреев на север России больше не было реальной перспективой. Есть явные признаки того, что в эти дни и недели произошла переориентация в правительстве Германии и особенно у самого Гитлера. До этого времени евреи Западной Европы все еще могли эмигрировать. Теперь это было запрещено.

В Восточной Галиции, которая до 1941 года принадлежала Советскому Союзу, а теперь стала частью Генерал-губернаторства, в октябре начались систематические массовые расстрелы евреев – например, в Станиславе, у венгерской границы. Там должно было быть создано гетто. Однако, поскольку выделенный для этого район был слишком мал для проживавших в городе евреев, городское управление полиции безопасности решило сократить число евреев с помощью расстрела, и между 6 и 12 октября 1941 года на окраинах Станислава было расстреляно от 11 до 12 тысяч евреев[24].

В этот момент уже не было речи о заполярных лагерях в России; скорее, началась подготовка к созданию в Генерал-губернаторстве мест, где за короткое время можно было умертвить очень большое количество людей. Строительство первых таких станций уничтожения людей началось в начале ноября 1941 года в Белжеце под Люблином. Для этой цели в Люблин с сентября уже прибыли специалисты по «Операции T-4», которые теперь, после прекращения программы «эвтаназии», освободились для «восточной миссии». После массовых расстрелов в Советском Союзе и Польше неоднократно высказывалась критика по поводу сильного нервного напряжения членов расстрельных команд, и с этого момента в Белжеце, а также на станции уничтожения Хелмно/Кульмхоф близ Лодзи стали убивать людей газом[25].

В эти дни участились и заявления Гитлера о грядущей расплате с еврейством, в основном со ссылкой на его «пророчество» в январе 1939 года. 25 октября, например, он сказал Гейдриху и Гиммлеру: «На совести этой преступной расы – два миллиона погибших в мировой войне, теперь снова сто тысяч. Пусть не говорят мне: „Мы же не можем отправить их в болото!“ А о наших людях кто беспокоится? Это хорошо, что впереди нас идет страх, что мы истребляем еврейство»[26].

В течение этих недель в октябре и ноябре 1941 года оперативные группы уже расстреляли сотни тысяч советских евреев. Одновременно в основных и транзитных лагерях вермахта вследствие политики голода погибали сотни тысяч советских военнопленных. В Ленинграде и многих других регионах на востоке Европы гражданское население умирало от голода, причем число погибших исчислялось шестизначными цифрами. В Польше и Вартегау число погибших в гетто росло каждую неделю. В общей сложности за шесть месяцев с июня по декабрь 1941 года более 1,5 миллиона человек в Польше и Советском Союзе были умерщвлены немцами вне боевых действий или погибли от голода.

Учитывая эту ситуацию, а также быстро растущие потери на Восточном фронте, имевшие особое значение для немецкого руководства, очевидно, было уже не столь принципиально, депортировать ли евреев с территории Германии в сибирские лагеря для уничтожения там, как предполагалось ранее, или уничтожать их сразу на территории Генерал-губернаторства в созданных с ноября лагерях смерти.