История Германии в ХХ веке. Том I

Мюнхенская советская авантюра вызвала шок, особенно среди буржуазии. Тот факт, что в крупном германском городе в течение нескольких недель господствовала небольшая, самодеятельная группа леворадикальных литераторов и анархистов, подтвердил худшие опасения. Таким образом, идея социализма и власти советов стала ассоциироваться с ощущением угрозы и незащищенности даже у тех немцев, которые до того симпатизировали республике. Призванным для подавления советской республики фрайкорам, которые отличались не только жестокостью, но и правым радикализмом, воздавали почести как освободителям. Ненависть к большевизму и левым интеллектуалам теперь стала прямо-таки фанатичной, особенно среди баварской буржуазии. А поскольку среди руководителей мюнхенской советской республики были и евреи, опыт советской власти сочетался с образом еврея-коммуниста и тем самым прочно и надолго усилил уже существующие антисемитские навязчивые идеи[14]. В эти недели, когда немцы были полностью сосредоточены на внутренних политических событиях, на мартовском восстании и мюнхенской советской республике, на забастовках в Рурской области и растущем обесценивании денег, представители Антанты вели в Париже переговоры о завершении войны. На первый план выходили три аспекта: территориальная реорганизация континента, вопрос о Лиге Наций и о том, как поступить с побежденной Германией.

С распадом империй в Центральной Европе встала задача переустройства европейского порядка государств. На карте Европы должны были теперь составлять большинство уже не многонациональные державы, а независимые национальные государства. Финляндия, Венгрия и Чехословакия, страны Балтии, Польша, Югославия, Болгария и Румыния были либо вновь созданы как национальные государства, либо претерпели радикальные территориальные изменения. Там, где строящему нацию большинству противостояли этнические меньшинства, им должна была быть гарантирована соответствующая защита, а в спорных случаях принадлежность региона к тому или иному государству должна была определяться голосованием. В то же время эти государства должны были управляться в соответствии с принципами парламентской демократии, в том числе и потому, что это был лучший способ регулировать сосуществование различных этнических групп.

Этот новый порядок в Европе оказался в ряде случаев убедительным и стабильным, но в большинстве случаев потерпел неудачу. Во-первых, из‑за определения миноритарных групп по этническому принципу та проблема национальных меньшинств, которая и стала главной причиной распада лоскутных империй, особенно России и Австро-Венгрии, теперь многократно воспроизвелась в каждом из новых государств. Национализм не был смягчен или введен в регламентированные рамки, а постоянно разгорался в отношениях между большинством и меньшинствами населения этих стран. В связи с этим за несколько лет почти во всех государствах Восточно-Центральной и Юго-Восточной Европы возникли авторитарные и, как правило, националистические режимы. Стало очевидно, что в регионе между Балтийским морем и Крымом, где население было этнически и религиозно смешанным в гораздо большей степени, чем в Западной Европе, четкое разделение на национальные государства по западноевропейскому образцу быстро вело к острым конфликтам. После турецко-греческого конфликта в 1923 году была достигнута договоренность о насильственном обмене населением: около двух миллионов греческих православных жителей Турции были изгнаны с западных турецких территорий, где они жили с незапамятных времен. Взамен почти полмиллиона мусульман должны были покинуть восточные территории Греции и эмигрировать в Турцию. Здесь был указан новый способ решения проблемы меньшинств: создание этнически чистых национальных государств путем массового, насильственного изгнания национальных меньшинств[15]. Согласно воле американского правительства, конфликтов между державами впредь следовало избегать путем создания Лиги Наций, которая также гарантировала территориальную целостность вновь созданным государствам и выступала посредником в спорах. Однако, когда американский Конгресс отклонил вступление США в Лигу Наций и тем самым торпедировал идею Вильсона о новом порядке поддержания мира во всем мире, Лига Наций осталась без сильной руки самой на тот момент экономически мощной страны, которая одна могла бы обеспечить устремлениям Лиги необходимый вес.